— Нет такого слова “покладите”.
— Тогда ложьте. Давайте быстрее, не задерживайте.
— Нет “ложьте”! Есть положите!
Краска прилила к лицу очкарика.
— Есть “положите”, и есть “кладите”! Понятно?
— Что вы на меня тут кричите? Кладайте деньги и идите себе, что разорались-то.
— Нет такого слова “кладайте”! Кладите, кладите, кладите!
— Что вы хочете-то? Просто поклайте деньги и идите уже.
— Ааааа! “Поклайте!”
Покупатель упал на пол и забился в конвульсиях.
Продавщица выскочила из-за прилавка и кинулась к покупателю. Тот лежал с закатившимися глазами и мелко дрожал. Женщина прощупала пульс бедняги и сделала контрольный выстрел — сунула ему за пазуху орфографический словарь с намеренными ошибками. После чего встала, стерла помаду и, на ходу снимая парик и наклеивая усы, двинулась прочь из магазина.
Вечером в центр ушла шифровка: “эмиссар граммар-наци* Дитмар ликвидирован. Огент Эллочка”.
*граммар-наци — агрессивный грамотей с врождённой грамотностью и обострённым чувством прекрасного. Раздражается, когда кто-то допускает грамматическую или орфографическую ошибку, и мгновенно бросается в атаку, размахивая словарями.
Молодой человек подошёл к стойке гардероба и огляделся. Висели шубы, длиннополые пальто, как нахохлившаяся ворона, на вешалке восседала чёрная шляпа. Но никто не спешил, чтобы принять у него куртку. Только слышно было далёкое приглушённое бубнение.
— Эй, есть здесь кто-нибудь?
Никто не отозвался.
— Ау! Есть кто живой?
Сбоку, из-за шторки, высунулась голова гардеробщицы с телефонной трубкой около уха.
— Обожжите! Я занята, — и голова спряталась, продолжая разговаривать, — Что ты говорила? Да, я помню его…
— Эй, вещи примите у меня!
Гардеробщица не ответила.
— Вы меня слышите? Вещи примите, пожалуйста.
Голова появилась снова.
— Я не понятно сказала? Обожжите! — За шторкой снова зашептало. — А я представляешь, открыла вчера банку…
— Может, отвлечётесь на минутку и примите вещи? Я очень тороплюсь.
На этот раз ответом его не удостоили, только шёпот перешёл на возмущённый тон, жалуясь на обнаглевших посетителей.
— Эй, вы там! Я буду жаловаться на вас! Где у вас книга отзывов?
И опять его проигнорировали.
— Ну вы, послушайте! Я тороплюсь! Эта ваша работа, между прочим. Вы обязаны меня обслужить.
Гардеробщица, не спеша, вышла и лениво взяла куртку. Осмотрела и положила обратно на стойку.
— Вешалка оторвана. Без неё не принимаем.
И ушла обратно.
— Ну, пожалуйста! Давайте её так повесим. За капюшон можно.
В ответ прозвучало презрительное молчание.
— Ну, что вам стоит. Я вас очень прошу! Пожалуйста!