Это подмигивание поразило меня больше, чем все фокусы с перемещением лёгкого тела.
— Может, у вас найдётся для меня какой-нибудь совет? — я сказал это, повинуясь порыву.
— Тикю — не стеклянный шар, — ответил Сэнсэй. — Просто помни об этом.
Поцеловав внучку в щеку, Сергей Ильич удалился — заложив руки за спину. А мы с Сакурой ступили на лестницу…
— Курои, подожди! — к нам подбежал Такеда.
К своему стыду, сегодня я совсем забыл о мальчишке — даже не поинтересовался, как тот себя чувствует.
— Как… Рука? — я покосился на Сакуру. Почему-то при ней говорить о вчерашних событиях было неловко.
— Я буду ждать внизу, — почувствовав, что я хочу остаться с Такедой наедине, она запрыгала по ступенькам.
— Так как ты себя чувствуешь? — мы оба наблюдали, как узкая, обтянутая чёрной кожей спина Сакуры становится всё меньше.
— Нормально, всё зажило.
Казалось, мальчишка тоже не знает, что ещё сказать.
— Вот… Приходится уезжать, — я махнул рукой на лестницу. — Опять эти ступеньки.
— Возьми, — Такеда настойчиво протягивал мне что-то, сжимая в руке. Что-то маленькое, почти невидимое в сумерках.
На ощупь я опознал дерево. Гладкое, полированное. Какая-то фигурка. Повернувшись к свету луны, я с удивлением разглядел пышный хвост, острые уши…
— Но как ты?..
— Твоё имя означает Чёрный Лис, — поспешно сказал Такеда. — Поэтому я сделал его для тебя, — он кивнул подбородком на фигурку. — Это дух леса. Приносит удачу.
— Спасибо…
Я не знал, что сказать. К горлу подступил комок — совсем как тогда, в лесу.
— Моё имя Тэнго, — сказал мальчишка. — Если я буду тебе когда-нибудь нужен — просто позови. Я приду.
Повернувшись, он быстро пошел в сторону храма.
Я ещё пару минут постоял на верхней ступеньке лестницы, сжимая в ладони, поглаживая пальцами фигурку лиса. Дерево было очень гладкое, с едва заметными шероховатостями там, где сливались отдельные слои древесины. Зверь словно бежал — вытянув хвост стрелой, подняв переднюю лапу.
Сжав фигурку в ладони, я принялся спускаться. Храм остался позади. Словно в знак прощания, вдоль его крыши зажглась вереница бумажных фонариков.
Спуск с горы ночью, на мотоцикле, я запомню на всю жизнь.
Сакура гнала так же быстро, как и днём. Валуны, канавы, резкие повороты — ей всё было нипочём. Мне показалось, временами она использует силу эфира — временами её тело делалось невесомым, она воспаряла над седлом мотоцикла, как воздушный шарик… Но самое интересное: я взлетал вместе с ней.
В первый раз от неожиданности отпустил её талию, и тут же рухнул обратно, больно ударившись копчиком о твёрдое сиденье.