Там, где упал главарь, на асфальте осталось несколько капель крови.
Я смотрел на Сакуру, открыв рот. Нет сомнений, что это сотворила она. Ведь больше здесь никого не было, верно? В кафешке оставался официант, может быть, ещё продавец, но они были далеко. Или всё-таки?..
— Извини, что так вышло, — девчонка вытерла рот и пальцы салфеткой, поднялась и надела шлем на сгиб локтя. — Ты как, ничего?
— Что это было?..
— Крик баньши. Меня дедушка научил. Запрещенная, на самом деле, штука… Но драться не хотелось, к тому же, у нас мало времени. Не говори, пожалуйста, Фудзи, ладно?
— Дедушка?.. — что-то я туплю. Наверное, тоже кровь из ушей течёт.
— Ну да, мой родной дедушка, — Сакура нетерпеливо дёрнула меня за руку и направилась к мотоциклу. — Мы к нему и едем.
Вверх, вверх по серпантину. Двигатель ревёт, эхо отражается от серых скал и валится в пропасть. Под толстую кожаную куртку проникает промозглый холод.
Острые запахи леса проникают под шлем и кружат голову.
Развалины храма встают впереди неожиданно. Покосившиеся ворота, когда-то выкрашенные красной краской, теперь облупились, внутренний двор густо порос шиповником и плющом.
Сакура притормаживает на мгновение, и снова дает газу.
Теперь мы едем по узкой тропинке. Она извивается среди исполинских валунов, пересекает горные ручьи и канавы.
На мой взгляд, здесь и пешком-то можно ноги переломать. Но девчонка управляет байком уверенно, и мы мчимся, почти не притормаживая.
В какой-то момент я ловлю себя на том, что судорожно обнимаю её талию, прижимаюсь к спине, и стараюсь лишний раз не глядеть по сторонам.
Постарался расслабиться.
А потом наступил миг, когда мотоцикл вырвался из леса, и перед нами раскинулось пустое, залитое предзакатным солнцем, море травы…
И мы едем дальше, пересекаем желтое волнующееся море, рядом с колёсами то и дело вспархивают коноплянки, и большие сине-зелёные стрекозы.
Сакура останавливается на небольшой площадке, усыпанной плотным серо-коричневым щебнем. Пахнет нагретыми солнцем камнями и хвоей.
Вид с площадки потрясающий: холмы, долина с яркими пятнами деревушек, и дальше — бескрайняя голубая синь.
— Правда, красиво? — Сакура сняла шлем, светлые завитки волос прилипли ко лбу. — Мы называем это Сёто Найкай, — она повела рукой вокруг.
— А что там за белые круги? — море было покрыто словно воронками из белой пены. С такого расстояния я не мог понять: это игра света на волнах, или обман зрения.
— Водовороты Наруто, — Сакура не отрывала взгляда от горизонта. — Приливы и отливы создают такую разницу в высоте воды, что закручиваются воронки.