Я задерживаю дыхание и осторожно произношу.
– А я не обязана пылать к нему любовью.
– Что-то вчера я наблюдал как раз обратное! Ты исходила любовными соками, глядя на него! На него – твоего отца! – С отвращением выплюнул Люций последние слова.
– Это не более чем игра, – шепчу я.
Люций подозрительно сощурился.
– Я видел твою дрожь, желания! Ты хотела его, и если бы он пожелал, то смог бы взять тебя прямо там, перед всеми!
– Если бы я не показала ему, что хочу его он бы так и сделал! – с отчаяньем произношу я. – Люций, ты ведь уже достаточно при дворе, неужели ты до сих пор не понял какой он?! Шеймус настолько пресыщен, развращен своей безграничной силой, что только издевательства над другими избавляют его от скуки! Он развлекает себя тем, что ломает людей, мир, все подстраивает в угоду своим прихотям!
– Он всегда был таким? – Неожиданно спрашивает Люций, и я понимаю, что он начинает мне верить.
– Наверно нет. Мама рассказывала мне, что в самом начале он был, одержим лишь идеей создания единого мира, не разделенного границами территорий людей и эльфов. В империи должна была быть стерта разница между расами, он планировал всех смешать в единый народ. Но дарованная силой абсолютная власть и развращает абсолютно! Теперь он такой, какой есть и мы живем в том мире, который Шеймус породил своим развращенным умом.
– Единый мир, – задумчиво произносит Люций. – Мне нравиться эта идея.
– Да, – говорю я. – Замысел замечательный, только исполнение ужасное! Чтобы заставить эльфов смешиваться с человеческой расой, он разделил остаток нашего народа и уничтожил большую часть женщин. Теперь, чтобы мой вид не исчез, мужчинам приходится плодить полукровок. Если раньше иногда они вступали в связь с человеческими женщинами только по любви, то сейчас по необходимости. А это для нас противоестественно!
Люций вышел из состояния задумчивого внимания и с ехидным смешком обратился ко мне.
– Как видно, вы с успехом справляетесь со своим естеством! Особенно ты, мой маленький эльф... – Осекшись, оборвал речь и с досадой на самого себя, за слетевшие с губ ласковые слова, посмотрел куда-то в сторону. А потом с раздражением поморщился. В этот момент он злился на себя.
– В тот день ты тоже искала развлечений? – резко спрашивает Люций и смотрит на меня странным взглядом.
– Да. – Что еще можно сказать ему?
– И если бы не моя глупая щепетильность, ты бы отдалась мне... – циничная улыбка. – У забора?
– Конечно. – Ничуть не лукавлю.
Он кивнул, словно соглашаясь с собственными мыслями.
– Наверно, я должен считать себя польщенным вниманием столь высокородной госпожи, за то, что меня выделили из толпы, но я рад, что тогда ничего не произошло!