– Лили, – его страстный, умоляющий шепот у моего уха. – Что ты делаешь со мной? Позволь мне, пожалуйста... обещаю, что сделаю тебе хорошо. Пожалуйста пусти меня, милая ... Не мучай меня хотя бы сейчас...
– Нет, – шепчу в ответ. – Не здесь, не при всех... не могу!
Он замер, перестав настаивать на проникновении. А я с видимым удовольствием, задвигалась на нем, изображая соитие. Поскольку я не снимала балахон, то со стороны все выглядело по настоящему. Только сильная дрожь Люция, и крепко сжатые зубы говорили о том, как тяжело сдерживаться ему. А в остальном, он вполне походил на человека, получавшего свою долю наслаждения. Лишь я чувствовала его муки, от того, что так издеваюсь над ним.
Неожиданно я замерла. Мимолетный взгляд в сторону императора, заставил меня задохнуться от ужаса.
– Зейн, – чуть слышно прошептали мои губы. Но Люций услышал меня и оглянулся. Взгляд его дрогнул, но больше он ничем не выдал себя. Только внутреннее чувство сожаления, подсказало мне, что ему жаль юного эльфа.
Зейн сопротивлялся, как бешенный, но сеть императора не давала ему ни кричать, ни сбежать. А ошейник, раскалившись до красна, сдерживал магическую силу. Притягивая его к себе, Шеймус нежно улыбался.
– Иди ко мне малыш, – ласково говорит он. – Для таких, как ты у меня есть особое удовольствие!
Красный балахон, разорвался пополам и распахнулся в стороны. Люций отвернулся от этого зрелища и заглянул в мои полные ужаса глаза. Заслонил собой, так как я выдавала свои чувства к Зейну. Я уткнулась в его грудь.
– Нет, нет! – всхлипываю я. – Только не он!
Люций прижал мою голову к окаменевшей груди. Безумец! Даже в такой момент он продолжал ревновать меня к белокурому эльфу.
Я зажмурилась, стараясь отгородиться от всех и не слышать происходящее. Но у меня прекрасный проклятый слух! Двигается мебель, раздаются одобрительные выкрики придворных и яростное мычание Зейна.
Люций прижимая меня, резко вскакивает на ноги. Я для него почти ничего не вешу. Остаюсь висеть на нем, держась за мощную шею и обнимая талию ногами. А он относит меня к ближайшей стене и прижав спиной, полностью закрывает своим телом. Но до этого я успела увидеть, как император прижал к столу обессиленного Зейна. Отчаянный взгляд встретился с моим, и он прочитал в моих глазах то, что заставило его покорно опустить голову и смириться. Его сопротивление доставило бы Шеймусу еще больше удовольствия. Император уже готовился войти в него, когда все перед газами заслонило тело Люция. И тут раздался дикий полный боли, яростный вопль Шеймуса.