— Отец обмолвился между делом сегодня утром. Он с Вороновыми вынужден общаться. Эта «дружба» необходима.
— И что… что это значит?
— Им будет спокойнее если ты сядешь за что-нибудь, а потом тебе будут продлевать срок, найдут за что.
Из глаз, как бы я не пыталась сдержаться, брызнули слезы. Скорее всего, это все Галина. Поняла, что от меня могут рано или поздно возникнуть проблемы. А может, она заранее такое придумала. Чтобы еще больнее мне сделать. Отпустить, дать шанс… А потом отнять его, как и мою свободу.
— Не плачь… — просит меня Руслан. — Этого можно избежать.
— Мой сын… — вымолвила я сипло.
— О нем придется забыть. На ближайший год точно. Тебе не дадут забрать мальчика. Ни по закону, ни просто даже подобраться к нему. У них сейчас серьезные проблемы с бизнесом. Утроенная охрана, больше камер… Ты ничего не сможешь сделать. Даже я не могу. А я всякое уже в голове прокрутил. Все варианты.
Проблемы с бизнесом? С конкурентами? Так это значит, ни черта моему Кириллу с ними не будет безопаснее. Он только пострадать из-за них может.
— Но я… — задыхаюсь. — Что мне делать… — прикрываю веки, опуская голову немного вниз.
— Я знаю, что тебе делать.
— Знаешь?.. — поднимаю взгляд.
— Моя сделка с семьей Вятских закончена.
Вятские это… Семья его невесты?..
— В смысле, сделка?
— Да, сделка. Теперь я могу уехать. Куда захочу. Я хочу, чтобы ты полетела со мной. Уберешься из страны — и ни черта они тебе не сделают. И мне плевать, что они узнают, что это моих рук дело.
— Что?.. Ты улетаешь? А как же Марина?..
— Я же сказал, что сделка окончена. Мой отец что хотел, то уже получил от ее папашки.
— То есть ты не женишься на ней?..
— И не собирался я на ней жениться, — кривится в лице Руслан так, будто это само собой разумеющееся. — Она не та женщина, которая мне нужна.
Марина казалась мне довольно плоской личностью, но я плохо ее знала. Не могу судить объективно о ней, но еще при жизни Максима мне казалось, что у них очень странные отношения.
— Нет… — выдыхаю, покачав головой из стороны в сторону. — Я не могу никуда лететь… Здесь мой сын. Я не могу его бросить.
— Ты правда не понимаешь? Они упекут тебя. Как только все подстроят — они найдут тебя. Я уже тогда ничем не смогу тебе помочь.
— Зачем ты вообще мне помогаешь?..
Этот вопрос следовало задать гораздо раньше. И если еще немного ранее я думала, что все дело в Максиме и в памяти о нем, то сейчас я так не думаю.
— А ты не догадываешься?..
— Я не хочу ничего отгадывать, Руслан. Просто скажи… как есть.
— Я лучше покажу, — его руки сию секунду обхватывают мое лицо, а губы впиваются в мои. С жадностью. Сильно. Потому как знал, что я не приму этого. Он точно это знал, но все равно пошел на это в силу моего отчаяния, тщетно надеясь, что я сдамся.