Из ближайших распахнутых ворот вышла стайка молодых ребят в спецодежде и касках – они разом замолчали, увидев меня.
Видок у меня и правда был не очень – на голове бардак, измятые штаны и застиранная футболка, да и кеды не по сезону. И только сейчас я сообразила, что забыла там куртку, хотя руки уже покраснели от холода, но я этого не чувствовала.
– Пожалуйста, вызовите полицию! – я обхватила себя руками, пытаясь согреться, и тут же чихнула.
Смуглый невысокий строитель с раскосыми глазами шагнул вперёд и накинул на меня свою телогрейку, другие тоже забегали, заговорили быстро-быстро, а у меня от слабости подкосились ноги… Похоже, впечатляющий талант к бегу нуждался в срочной подзарядке.
Скорая и полиция приехали, когда я сидела в тёплой бытовке и пила очень горячий чай из железной кружки, глупо улыбаясь обступившим меня озадаченным мигрантам. Прибежавший на шум бригадир не стал прогонять их, а всё подливал мне из термоса, опасаясь, что я сейчас отключусь.
Медики всё-так упекли к себе – понаблюдать. Они разумно исходили из того, что раз я около полугода просидела на цепи где-то на заброшенной стройке, значит – их клиент, и на всякий случай не выпускали из цепких и заботливых объятий. Стать наконец чистой, лежать на нормально постеленной кровати и в разглаженной одежде, пусть это всего лишь казённая ночнушка… Непередаваемые ощущения.
Но я отчаянно жаждала новостей.
Скоро должен был появиться следователь Серых – его уже ищут коллеги, а как найдут, так вот он и ответит на все мои вопросы. А сами старательно отводили глаза, не желая предметно разговаривать, и это здорово напрягало, если не сказать – пугало.
Удалось уговорить совсем молоденькую медсестру дать мне на минутку телефон, хотя старшая по этажу, явно более опытная в таких делах, наотрез отказалась, строго заявив, что велено меня пока не волновать. Не знаю, чему их там учат, но человека реально можно в панику вогнать таким макаром.
По памяти набрала номер Царёва, но никто так и не ответил. Позвонить родителям не успела – приехал Серых. Медсестра, увидев сурового дядьку на пороге палаты, предательски выхватила свой аппарат и прошмыгнула на выход.
Он окинул меня всю цепким взором, чуть задержавшись на следах, оставленных ремнями на лодыжках – я тут же убрала голые ноги под одеяло, чтобы лишний раз не глазел никто. Не хочу быть пугалом.
– Очень рад видеть вас целой и почти невредимой, Федора.
– Так вы мне расскажете, что с Алёнкой? И когда приедет Царёв, ему уже сообщили, где я?
– Не волнуйтесь, с девочкой всё в полном порядке. Она сейчас в детском учреждении. Жива и здорова.