— М-м. А я больше изумруды люблю. Бархатный зелёный, с тенями таинственного чёрного где-то в глубине, будто…
— Будто глаза посла Анарендила, — шепнула Белинда Фабиане в самое ухо, звонко расхохоталась и резко подавилась своим же смехом, потому что те самые глаза пронзительно смотрели на неё из-под хмурых светлых бровей. Девушка тут же отвернулась и снова свесилась за борт.
— Ты вообще дурында? — тихо возмутилась Фабиана, усиленно делая вид, что сосредоточилась на блестящих красных рыбках.
— Думаешь, он услышал? Он всё ещё смотрит?
— А я почём знаю?
— Ты же изумрудовы глаза любишь, — зашептала Белинда, — вот и оглянись.
— Не хочу. Причём тут глаза? Я про камни говорила. И, кажется, теперь я тоже люблю рубины.
— О руби-и-ны, — громыхнуло нараспев за их спинами голосом Ливемсира так, что девушки вздрогнули от неожиданности. — А вы знаете, светлые маиры, где живёт самый большой рубин в мире?
— Живёт? — переспросила Фабиана.
— В коллекции какого-нибудь высокоуважаемого артефактора? — высказала предположение Белинда.
— В эльфийском храме? — подключился к угадыванию Габиор, маячивший за спиной эльфа.
В предвкушении очередной истории боцмана к ним стали подходить и другие адепты.
Ливемсир выдержал театральную паузу, длящуюся слишком долго, и ответил на свой же вопрос:
— Самый крупный рубин — это сердце Изола-неббиосы, которое хранит старый маяк, что одиноко возвышается над семью холмами.
— Что? Остров Дохлого Кита? Серьёзно? — не поверил Габиор.
— А я считаю — вполне логично, что самый большой камень находится на пиратском острове, — высказался адепт Нолде. — Наверняка эти разбойники ограбили какого-нибудь богатого маира или вовсе — драконову казну.
— Э, нет, детки, — добродушно ответил эльф. — Сердце Изола-неббиосы нельзя украсть. Две сотни лет назад, в лучшие времена моего отца Ваирилла Золотого Ветра алое пламя рубина горело для всех кораблей, что заплутали в туманах морских просторов. Многие хотели обладать этим камнем. Да вот только его нельзя было украсть. Невозможно. Но люди жадны, маги алчны, чёрные ведьмы коварны, эльфы самовлюблённы, а…
— Ливемсир! — окликнул боцмана недовольный посол, — Tyel rath’argh quendi![1]
— Tancave, tancave[2]. Так на чём я остановился?
— На Дохлом Ките, — с присущей ему хрипотцой в голосе напомнил Нолде, присевший рядом с Белиндой, — и на серд…
— Это сейчас остатки былого величия именуют Дохлым Китом. М-да… А вот раньше Изола-неббиоса был самым прекрасным островом, что знали свободные морские просторы. В те времена правили им драконы Рубинового клана, а люди, что его населяли, жили в мире и процветании. Драконы тщательно стерегли свои границы. Ни люди, ни маги, ни эльфы — никто так и не смог добраться до рубинового сердца. Но, так или иначе, двести лет назад свет старого маяка угас.