— Хорошая идея, — сказал Ал, но голос выдал его. — Неудивительно, что стало так трудно поймать знакомого, — сказал он, небрежно положив руку на открытое окно, помахал женщине с большой задницей в гудящем внедорожнике, и плавно ускорился. — Вы все владеете магией без платы.
— Ты имеешь в виду, никакой грязи? — сказала я, печатая и нажимая «Отправить». — За это приходится платить. Ты просто этого не видишь.
— Я говорю не о твоем кошельке, — сухо сказал Ал.
— Я тоже, — я приняла отношение Ала, небрежное и контролируемое, видя проблему. — Ему шестнадцать, и он легкомысленный, Ал, а не бывший правитель Китая.
Он просиял через всю машину, и возникло смутное воспоминание о том, как он видел Трента таким, неуклюжим и угловатым, в лагере.
— Ты же знаешь, что это никогда не было официально, любовь моя, — ухмыльнулся Ал, и воспоминание исчезло.
— Это не сработает, если ты будешь расхаживать по траве, как будто она твоя, — пожаловалась я, и он вздохнул, откинулся на сиденье и убрал руку назад, чтобы аккуратно поставить стрелки на десять и два.
Но мой телефон зазвонил. Трент послал мне смайлик.
— Хорошо, у нас все хорошо.
— Мммм, что было у этого таинственного эльфа на ногах, зудящая ведьма? — спросил Ал, когда мы остановились у перекрестка.
— Белые кроссовки? — сказала я, подумав, что они выглядели довольно странно для его остального вида.
С радио наконец закончилась реклама, и профессиональная скороговорка радиоведущего перетекла в ничто на заднем плане, пока имя Лэндона не прорезалось, как яркий свет.
— Добро пожаловать, Са'ан Лэндон, — почти выпалил ведущий. — Мы признательны вам за то, что вы сегодня поговорили с нашими слушателями.
— Рэйч, выключи эти слизнячьи сопли, — сказал Дженкс, его крылья раздражающе гудели у моего уха.
— Это уже его третье шоу за сегодня, — сказал Ал, его правильный акцент британского лорда звучал неуместно из такого молодого тела.
— Не прикасайся к нему! — сказала я, и Ал убрал руку, чтобы закрыть окно вместо этого.
— Это только разозлит тебя, — сказал Дженкс.
— Хорошо знать слабые стороны своего врага, — возразил Ал, и я прибавила громкость. Я не соглашалась с Трентом в том, что нужно было убедить только власть имущих в правде. Истина принадлежала массам, или массы сделали неправильный выбор, который люди, находящиеся у власти, не могли остановить.
— Я думаю, что у всех на уме вопрос, почему лей-линии отключились, — сказал ведущий, четко следуя заданному списку вопросов. Они были одинаковыми на каждом интервью. — Я знаю, что никогда не забуду, где я был, когда внезапно все перестало работать. То, что вы вернули лей-линии к жизни, внесет ваше время в качестве верховного жреца дьюара в учебники истории, даже если вы больше ничего не сделаете.