Стемнело. Торг на верху давно затих. Иногда со стороны Красной площади доносился неуверенный стук колотушки озябшего сторожа или нестройная песня загулявших пьяниц, которым любая погода всегда нипочём.
В тёмном углу палатки появилась фигура. Она как будто сама собой свернулась из болтающегося полотняного края, а может быть, вылепилась из наклонной кирпичной кладки. Фигура постояла неподвижно, приглядываясь к обстановке и, убедившись в безопасности, вышла на освещённое место. Её тень от пламени костра прыгнула в сторону и беспокойно заметалась по стенам зверинца. Живой Соловей Разбойник был раз в десять меньше своего чёрного растрёпанного двойника и от этого показался Фаризу маленьким безобидным человечком.
– Тебе чего? – спросил он спокойно, но для верности положил ладонь на рукоятку тяжёлой чугунной кочерги, которой только что ворошил горящие угли. Его уже два раза пытались ограбить местные бандиты, прознавшие о высоком жаловании, назначенном царём иноземному гостю.
– С тобой повидаться, – ответил Соловей.
– А ты кто?
– Человек.
– Вижу, что не верблюд. А как ты сюда попал, человек?
– Пришёл.
– Да ты, как я погляжу, не очень-то разговорчивый… Ну, повидался? Так иди себе дальше.
Соловей сделал два шага навстречу. Фариз демонстративно покрутил кочергой в железной корзине. Угли вспыхнули красным светом и затрепетали злобными раскалёнными бабочками, которые быстро погасли, выпустив на волю облачко маленьких искрящихся мошек.
– Да ты брось кочергу-то, – сказал Соловей.
– Почему? – спросил Фариз.
– Обжечься можешь.
– Да уж как-нибудь поберегусь, не волнуйся.
– Ты один? – спросил Соловей.
– Нет. Я со слоном.
– Смешно, – хихикнул Разбойник и приблизился ещё на пару шагов. – А Никита где?
– Не знаю. Домой, наверное, ушёл. А тебе что, Никита нужен?
– Нет. Я уж с ним повидался, намедни. И сговорился…
– О чём?
– Чтоб убить тебя, нехристь! – театральным голосом прорычал Соловей.
Фариз выхватил из корзины кочергу и выставил её перед собой наподобие бердыша. Красный раскалённый кончик почти упёрся в грудь незваного гостя.
– Осторожно, – сказал тот. – Рубаху прожжёшь, а у меня сейчас как раз с одёжкой плоховато.
– Ещё шаг – и рубаха тебе больше не понадобится, – сказал Фариз, поднимая конец кочерги к перебитому в давней драке разбойничьему носу. Раскалённый металл высветил на правой щеке страшный шрам в форме «буки». Соловей отшатнулся назад.
– Да ладно, ладно тебе, – сказал он. – Шуток не понимаешь. Сразу видно – не русский. Очень мне надо убивать тебя… Хотя, должен признаться, задаток на это дело я уже получил.