Жоанна действительно не знала о слабом на сплетни языке Агнессы, но что-то её удерживало отдать ключ от того самого секрета служанке. Жоанна хранила в той полке фотокарточки различных сексуальных поз. Всё началось с того, что она обнаружила эти карточки в кармане пиджака у своего мужа, когда тот пришёл позже обычного – приехал его брат из недавнего путешествия по Индии. Они вместе выпивали бренди, и брат подарил ему эту коллекцию пошлости и разврата. Мужа притащили домой мертвецки пьяным и уложили спать, а Жоанна перебирала его вещи, прежде чем отдать их в руки служанок. Женщину бросило в жар, когда она обнаружила это и благодарила Бога за то, что это не увидели служанки, ведь они могли упасть в любой момент на пол на всеобщее обозрение.
Потом, уединившись в своей спальне, её бросало в этот вечер в жар не раз от наслаждения, вызванные ласками себя, в следствие возбуждения от просмотра этих фотокарточек, представляя себя и молодого лакея на месте персонажей из картонок. После этого Жоанне стало стыдно за свой поступок. На следующий день она пыталась вернуться к образу благочестия, сорвавшись на несчастную гувернантку, которая читала невинный роман. Но даже это лишь на время притупило чувство стыда.
Муж спрашивал Жоанну о карточках, но та ответила, что ничего не видела, видимо, потерял по дороге домой. И опять чувство стыда возвратилось к ней с удвоенной силой – теперь она лжёт ради своей услады, значит она ничем не лучше всех тех девиц, которых она клянёт за пошлость своих мыслей. И, после осознания своей неидеальности, она стала ещё больше возмущаться по поводу современной молодёжи, собрав клуб благочестивых дам. Но очень часто она запиралась в своей спальне и предавалась своим стыдливым утехам.
Дав указания Агнессе по поводу ужина для мужа, она снова удалилась в спальню, сославшись на то, что ей стоит немного вздремнуть, и, заперев на ключ свою спальню, достала фотокарточки, расшнуровала корсет, задрала юбки своего платья и предалась удовольствию. После свершенного поступка, её опять охватил стыд, и, чтобы спастись от этого терзаемого ею ужасного чувства, она встала, зашнуровала корсет, поправила причёску и, открыв дверь, поручила другой служанке скрыто достать ей один билет на представление Доктора Аарона Гаулза. «Доктор Аарон Гаулз знает о низостях. Я узнаю о них, и тем самым пойму, что мой секрет лишь мелочь, по сравнению с тем, что творят другие люди». С этими мыслями она на время нашла покой и направилась в гостиную ожидать своего мужа.
Мадам Брёндани
Давящая и назойливая вина не давала мадам Брёндани спокойно выпить чай с небольшой каплей ликера. Блюдечко пыталось выскользнуть из пухленькой ладошки, а зубы так и били барабанную дробь по фарфоровой миниатюрной чашечке. В голове методично, словно удар молотка, стучала по вискам мысль: «Плохая! Плохая! Лгунья!». Всякий раз нечто, похожее на совесть, корило её, растаптывало, но всегда замолкало, когда дело касалось того, чего стоило бы предотвратить.