Все эти вопросы задавались без повышенных тонов – просто тихий, грустный голос и всхлипы.
Сейчас дочери превратились в прекрасных леди, которые играют маме на арфе, когда той захочется «чего-то греческого». Они всегда были рядом, чтобы выплакать их матери слезки, послушать вместе с ней последние новости, пошить, в общем тогда, когда мадам Брёндани это было нужно.
Но последнее время мадам Брёндани заметила, что её счастье не так уж и безрадостно, как хотелось бы. Началось всё с того, что обе её дочери понравились двум джентльменам. Они незамедлительно отправились к главе семейства за разрешением жениться на девушках. Франциск был рад, к тому же он уже давно разведал, что партии весьма подходящие, да и девушек влекло к своим избранникам.
Однако мадам Брёндани наотрез отказалась выдавать своих дочерей замуж под предлогом того, что стала в последнее время чувствовать, что час её на исходе. После всевозможных манипуляций на чувстве стыда у девушек, было решено, что Софи и Мари выйдут замуж лишь тогда, когда мадам Брёндани покинет этот бренный мир. А так они должны сопровождать свою больную мать всегда и везде, ибо смерть может случиться в любой момент. Даже когда мадам Брёндани была в доме у госпожи Жоанны Морт, то дочери сидели на первом этаже и ждали свою мать.
Естественно мадам Брёндани не собиралась так рано умирать ровно так же, как и отпускать своих дочерей, ведь женщине так хорошо и удобно всегда при себе иметь собеседниц, музыкантов, вышивальщиц, «плечо для плача».
Опять её мнимые болезни сделали своё дело – мадам Брёндани добилась своего! Но почему-то от этого она не чувствовала себя счастливой. Женщина видела грустные НАСТОЯЩИЕ лица своих дочерей. Они несчастны! Они хотят свободы! Они хотят замуж! А их собственная мать препятствует их же счастью! Мать счастлива тогда, когда её дитя счастливо, а тут! …
Такие мысли обуревали мадам Брёндани. Она была настоящим тираном. Тихий диктатор, который ни разу в жизни не повысил голос и не прибег к физической силе, не лишал и не наказывал. И женщина это понимала, но ничего не меняла, ведь ей было так удобно.
Вскоре пришёл с работы Франциск и застал свою жену плачущей за столом. На столе было блюдце с мятным мармеладом, который намок от почти настоящих слёз страдалицы. Франциск подбежал к женщине и встал на колени:
– Любовь моя, чем Вы расстроены?
– Франциск! Я..я..
– Что? Кто-то Вас обидел?
– Нет! Я..я..чудовище!
– О нет! Ну что вы! Кто Вам такое сказал. – Франциск чмокнул ручку жены. – Вы прекрасны!
– Я чудовище!
– Да нет же! Как Вам доказать это? Как мне Вас убедить в обратном?