Снежана Аладьина, как выяснилось, прокачивала ледяную магию. Ей предложили стихийную физику, построение щитов, ударные усиления и модификации холодного оружия. Физику Снежана отклонила, остальное вписала в свой график.
Первые минуты я следил за обсуждением — было интересно, кто на чем практикуется. Подавляющее большинсто моих одноклассников владели стихийными техниками — огонь, вода, земля, воздух. Двое специализировались на электричестве, кто-то ушел в сторону льда. Назарбаев развивал боевые искусства с мышечным ускорением. Встречались и совершенно экзотические для меня эмпаты, трансформаторы, психокинетики. У некоторых учеников факультативы пересекались, другим подбирали родственные дисциплины.
Вскоре добрались до меня.
— Илья Невзоров, демонолог, — задумчиво проговорил Шуйский. В классе установилась гробовая тишина. Я был чуть ли не единственным демонологом в лицее. — Редкое направление. У нас тут целый консилиум собрался, если честно.
— Какие варианты? — перебил я.
— Никаких, — честно признался замдиректора. — Ты принадлежишь конклаву Неома, у тебя есть куратор. Всё обучение проводится в… полевых условиях. Ты в ранге наблюдателя?
— Ритуалист, — нехотя признал я.
Вот тут все зашевелились и начали переглядываться.
Многие понимали, что ритуалист имеет реальный боевой опыт — изгоняет и развеивает демонов, умеет себя защищать от разноплановых воздействий. Простолюдины редко поднимаются до ритуалиста в столь юном возрасте. Я же не потомственный демонолог.
— Думаю, тебе следует ограничиться базовым курсом, — сказал Шуйский.
Следовало ожидать чего-то подобного.
Мы оба понимаем, что к Шуйским после всего случившегося я не примкну. Значит, мое развитие — это моя проблема. Фишка в том, что я имею собственное мнение по данному вопросу.
— Мне положен обязательный факультатив.
Левая бровь администратора изогнулась.
Валентин Игнатьевич не привык к возражениям.
— Меня интересует стихийная физика, — заявил я. — Кроме того, у меня возникло острое желание изучить модификации холодного оружия и боевой телекинез. Запишите меня на эти факультативы, пожалуйста.
Драматическая пауза.
Никто из моих однаклассников не дорубает, зачем демонологу столь необычные дисциплины. А вот Шуйский дорубает. И мой выбор ему не по душе. Прикол в том, что я имею полное право требовать дополнительные занятия. На моей стороне — Кодекс Просвещения.
— Как скажешь, — вздохнул Валентин Игнатьевич. — Выбор окончательный?
— Да.
— Записываю.
Когда назвали следующего ученика, я влез через планшет на лицейский сайт и проверил действия учителя. Моя фамилия появилась в списках нужных факультативов. Новые дисциплины добавились к учебному графику. Тридцать очков рейтинга приплюсовались к школьной карме. Я поднялся в таблице над лицеистами с нулем. И над неудачником по имени Ираклий.