– Слушай, не дури! С чего ты так расхорохорилась! Забыла, что молчание золото? Я муж тебе, мы находимся в браке! Разве я не приношу тебе деньги, разве не кручусь юлой вокруг твоей юбки?
– Извини, но теперь крутиться будешь под другой юбкой, а мой поезд уже отошёл. Зачем жить нам вместе, как надоевшие друг другу знакомые?
– Что, это мы-то знакомые? Это ты сама забыла дорогу на мой диван! Верка, ты же знаешь, как я тебя люблю! Иди ко мне.
– Сегодня приголубишь, а завтра выставишь за дверь. Это мы уже проходили, учёные.
Женя стоял у окна, приглаживая усы пшеничного цвета, и смотрел, как Вера укладывает в картонные ящики зимние вещи детей. За окном осень радовала пригожим деньком, ещё не веря приходу зимы, а мужчина никак не мог прийти в себя, он взял тайм-аут, как это делает проигравшая матч команда перед самым финишем.
Квартира быстро преобразилась в перевалочную базу, отваренные пельмени дымились на столе, когда пришли дети. В тот вечер семья ужинала вместе, дети радовались, что их мама больше не плакала, только папа угрюмо молчал. Уже перед сном Вера сама обратилась к Жене, сидящему на балконе.
– Единственное, о чём я жалею, что мой отъезд станет для тебя поводом напиться в очередной раз. Может быть, другая женщина и сможет отвадить тебя от водки, а я сдаюсь.
– Другой женщины не было и не будет. Ты подумала о детях?
– Конечно, я подумала о них, но я не могу больше быть для них ширмой, за которой ты ведёшь себя как отъявленный грубиян, пропивающий свой рассудок. Я всегда гордилась своим отцом и не хочу, чтобы кто-нибудь из детей тебя возненавидел. Пусть они запомнят тебя такого, какой ты был в этот вечер, и пусть во всём винят меня – так им будет легче перенести наш развод.
На следующий день Женя взял недельный отпуск. Он окружал Веру заботой и вниманием, помогал запаковывать чемоданы и каждый вечер объяснялся ей в любви, но через три дня… настал час прощания, когда к их дому подкатил грузовик с карагандинскими номерами.
Самым трудным моментом для обоих был вынос из дома первого чемодана, а потом работа пошла как по маслу, и Вера и оглянуться не успела, как грузовик с её пожитками уже мчался по казахской степи в неизвестное будущее, а Женя остался в её прошлом, один в квартире, где в зале стоял старый диван, в углу – телевизор, а на кухне имелась необходимая кухонная утварь на одну персону. Вера хотела уехать налегке, а мебель оставить мужу, но такого безрассудства не позволила ей мама. Машиной в гараже, квартирой на пятом этаже и дачей покупала Вера свою свободу, освобождая себя от супружеских клятв.