– Тише, тише! – Иссур боязливо оглянулся на постового, но тот безразлично покуривал трубку.
– А почему я должна молчать? Мы ведь все-таки живем в цивилизованном обществе, и я имею право на свое мнение. Кто он вообще такой, чтобы заставлять меня молчать? Почему я должна слушаться?
– ПОТОМУ ЧТО! – вдруг взорвался мальчик. Рабочие устремили свои удивленные взгляды на детей. Невозмутимый постовой и бровью не повел.
– Потому что, – понизил голос Иссур, – сделаешь один неверный шаг здесь, скажешь хоть одно неверное слово, и тебя убьют.
Мари вздрогнула.
– Как… убьют?
Мальчик подошел к подруге и заговорил шепотом:
– Вчера в бараке один взрослый парень рассказал мне кое-что. Он был на участке и увидел, как один из рабочих подбежал к проволоке и пытался перелезть через нее. Верно, сумасшедший. Его схватили, а потом повели к дальней стене и расстреляли. Тот парень спрятался за грудой досок и видел… это.
У Мари все поплыло перед глазами. В этом и без того ужасном лагере еще и… убивают?
– А вдруг парень соврал тебе? – голос девочки дрожал.
– Про такое не врут. Да и кто здесь станет врать, какая с этого выгода? – бесстрастно ответил друг, стряхивая с ладоней грязь.
Мари почувствовала, что сейчас упадет. Упадет и прилипнет к этой пыльной сухой земле без единой травинки. И больше никогда не встанет.
– Но… Ведь наш постовой ведет себя вполне мирно… Я никогда не видела, чтобы он…
– Эта территория огромна. И на ней наверняка по группам работают сотни или тысячи рабочих. И у каждой такой группы есть свой постовой. А постовые бывают разные. Кто-то и внимания на тебя не обратит, как наш нынешний, кто-то прикрикнет, кто-то арестует, а кто-то может и… – на последних словах Иссур вздохнул и бросил на подругу горький взгляд. – Сама знаешь, что. Поэтому, будь осторожней. Веди себя тихо и не высовывайся лишний раз. А уж тем более не поднимай такие темы. Обещаешь?
Требования были жесткими, однако Мари без раздумий закивала головой. Лучше сейчас помолчать, чем позже мучиться, стоя под дулом. Но сам факт того, что здесь могут убить кого угодно за малейшую провинность, никак не выходил из головы девочки и внушал неугасаемый ужас.
– Почему ты… такой спокойный? Неужели тебе не страшно? – прошептала Мари.
Иссур сглотнул и отвел взгляд в сторону.
– Конечно страшно. Очень, очень страшно. Но мы ведь уже здесь и никуда отсюда не денемся. Остается только смириться и ждать освобождения.
– Освобождения? – в испуганных глазах зародилась надежда.
– Ну не вечно же нам тут копошиться. Достроим бараки и уедем еще куда-нибудь. Получим, так сказать, заслуженный отпуск, – мальчик тихо рассмеялся.