– Не бойся. Меня заколдовал колдун Амарант, а он уже, наверное, в мире ином.
– Тут ты прав, – задумчиво сказал Хасан, – колдуны у нас давно уже перевелись.
Он сворачивал сеть и думал, что даже если поверить джинну и отправиться на поиски озера, даже если он его отыщет и поймает эту золотую рыбку, которая исполняет желания, первое из которых будет вернуться домой, то всё это займёт столько времени, что Наринэ не только успеет выйти замуж неизвестно за кого, да ещё и мамой, чего доброго, успеет стать.
Хасана это категорически не устраивало. Думал он, думал и самое лучшее, что он мог придумать – это заставить джинна отнести его к этому озеру. Если оно, конечно, вообще существует.
– А скажи-ка, джинн, далеко ли отсюда до этого озера?
– А далеко ли отсюда гора Гиндукуш?
– Нууу… Пешком несколько недель пути.
– Ну вот.
– Что "ну вот"? Я не дойду. Знаешь, мне не надо. Давай, я сразу брошу тебя в море и никуда не пойду.
– Стой! Давай я лучше тебя туда отнесу.
О! – подумал Хасан. А сам сказал:
– Ты же только что собирался меня убивать!
– А я передумал.
– Почему это?
– Буду я тебе рассказывать!
– Тогда прощай!
– Клянусь! Клянусь, что пальцем тебя не трону! – завопил джинн.
– Чем клянёшься?
– Своей свободой!
– И своей волшебной силой!
– Ах ты, шайтан. Клянусь своей свободой и своей волшебной силой.
Хасан снял пробку с печатью и из кувшина вылетел джинн. На этот раз он был не столь ужасен как вначале, даже наоборот, вполне приятен и любезен. Видимо, долгое заточение в кувшине скверно на него повлияло, а разговор с живым человеком и глоток свежего воздуха помог ему прийти в себя. Джинн с удовольствием потянулся.
– Ну что, в путь?
– Подожди, я должен сказать матушке, что отлучусь.
Хасан ещё и договорить не успел, как в ушах свистнуло, и он уже стоял на пороге своей хижины. А джинн уменьшился и залез к нему в карман.
– Матушка, я сегодня рыбы не поймал, только вот этот кувшин. Продай его на базаре подороже. А мне надо будет уйти не знаю на сколько. А когда вернусь, то мы, если всё будет хорошо, разбогатеем и я посватаюсь к Наринэ и…
– Ступай уже, – вздохнула матушка, – удачи тебе в пути, сын.
Хасан поклонился и пошёл. Джинн велел ему выйти из города и свернуть с дороги в заросли кустарника, подальше от людских глаз. Хасан так и сделал.
Когда их никто не мог видеть, джинн отвернулся, забормотал, их обоих окутал голубоватый дым и вдруг в ушах Хасана засвистало, в глазах засверкало и, хоть он был не из пугливых, здесь, честно говоря, струхнул. Да и кто бы в этой ситуации не струхнул? Нельзя нам его за это осуждать.