Лена жила совсем недалеко от набережной Монтерея. Она снимала небольшую уютную квартиру с видом на Старый город. Больше всего мне нравилась её ванная комната : огромная, в пол квартиры, с коврами, шкафчиками, зеркалами, пуфиками и мраморной столешницей. Сама ванна стояла посредине всего этого великолепия в самом центре комнаты, кокетливо зияя эмалированной белизной. Лена пустила туда воду, зажгла свечи и включила медленную музыку: «Расслабляйся, Динуля! Я пока ужин приготовлю». Второго приглашения мне не требовалось. Пять минут спустя я сдувала с ладоней пушистую пену и думала о том, что все-таки очень хорошо иметь вот такую ванну, большой телевизор, тренажерный зал с бассейном. Моя идея пересечь Тихий океан на самодельной крошечной лодке на секунду показалось мне абсурдной и почти клинически нездоровой…
Лена запекла в духовке рыбу с овощами, наполняя кухню запахом специй, привезенных с Греции. Я достала из рюкзачка бутылку её любимого Киндзмараули, купленного заранее в русском квартале Сан-Франциско. Мы чокнулись за встречу и с удовольствием выпили.
– Как всегда, божественно, и как всегда, не к рыбе, – засмеялась Лена, – ну рассказывай, как ты докатилась до жизни такой? Вся в синяках, в глазах печаль… Как на личном фронте?
Я рассказывала, взахлеб и перескакивая с одной темы на другую, запивая свои переживания грузинским нектаром. Лена с состраданием посмотрела на меня после упоминания о Санта-Крузе и четко сказала: «Вот козёл!». Расслабленная теплом и пьяная от вина, я только пожала плечами: мой океанский вояж к Монтерею длинной всего в двадцать миль отодвинул Санта-Круз в прошлое , но притупившаяся боль все же ржавым гвоздем засела в моём каком-то надорванном сердце .
– Ты знаешь, Лен, – начала я, воодушевленно думая о том, что я дошла на своём кораблике до самого Монтерея, – на «Флибустьере» просто невозможно хмуриться или там плакать. Вокруг синева такая, дельфины плещутся, выдры на спине плавают, я под парусом лечу, аж дух захватывает. Мишка во все глаза на птиц таращиться… С Дэном было так хорошо… Он был мне таким хорошим другом… Просто он любит эту свою барышню. Она, наверное, его позвала в Санта-Круз на выходные, вот он и забыл все на свете, помчался к ней. И эта ночь… Просто глупо так получилось…
Неожиданно для себя я не выдержала и расплакалась. Я все еще ощущала прикосновения Дэна к своей коже, чувствовала его запах, и моё сердце отказывалась признавать, что я никогда больше не увижу его восхищенные глаза, не поцелую склонившийся надо мной голый торс… В этот момент я точно знала, что если Дэн попросит меня вернуться к нему, – я вернусь. Я так тосковала по нему, что готова была растоптать всю свою гордость, но только видеть его, дышать с ним одним воздухом. Я жалобно попросила: