Она бежала, но длина её шага была раза в два меньше, чем у какого-нибудь Трэвиса или Уозли. Да и не привыкла она бегать, гордая своими стройными ножками, в отличие от мускулистых ног охотницы Таллис. Вот она, красота, аукнулась ей в самый неподходящий момент! Недолго она мчалась по лесу в одиночестве – совсем скоро её настиг звук шагов. Пока что только звук. Орис не оборачивалась, чтобы не снижать скорость, но это и не требовалось: она и без того чувствовала, что враг всё ближе.
– Да постой ты! – крикнул Трэвис, хватая её медвежьими лапами. – Поговорим!
– Да не хочу я с вами говорить, – прошипела в ответ Орис. Ей казалось, что она сейчас выплюнет лёгкие. В душе её разгорались ярость и ненависть. Она почувствовала что-то странное: будто деревья вокруг напитываются её эмоциями. У неё не было времени обдумывать это, она лишь отметила, что ветра нет, но сосны над головами вдруг начали шуметь и качать ветками. Они казались столь же обозлёнными, сколь и сама Орис. Трэвис панически закричал, отпуская её. Она не удостоила его и взглядом. Орис не знала, что с ним произошло, да и знать не хотела. Бежать, бежать, бежать, всё равно куда, лишь бы подальше от них. Поговорить они хотят? Ха!
Её гнали, словно зверя. Разве так поступают люди, которые хотят «поговорить»? Но Орис тоже была не промах. Вернее, она ли? Она ведь не понимала, как это выходит. Она просто хотела выжить, задержать их и сбежать. Горный сосняк, светлый, знакомый с детства, вдруг стал страшной чащей. Страшной, конечно, не для Орис. Она слышала, как с ругательствами её преследователи расчищают себе путь от корней и веток. От звука разрубаемых ветвей ей становилось тошно, но не было времени жалеть растения.
Орис никогда не была выносливой. Она уже хрипела от усталости, но все её уловки так и не заставили их отступить. Она замедлила шаг, продолжая двигаться вперёд, заметно пошатываясь. Орис с ужасом поняла, что не помнит, откуда пришла и куда ей нужно идти. Может, она давно уже кружила по одному и тому же пятачку, вот почему преследователи не отставали?
Их было четверо, нет – трое. Она поняла, что против неё только трое, когда выскочила на тропу, и снова знакомая фигура возникла перед ней. Корин, бледный, словно сама луна. Орис остановилась и, тяжело дыша, уставилась на него, не зная, чего ожидать. Он кивком указал ей направо, а сам бросился в другую сторону, крича:
– Она тут!
Она одновременно хотела поблагодарить его и проклясть навеки за то, что не сказал прямо. Он давно знал об этом, но не зашёл дальше призрачных намёков. Вот тебе и влюблённый с детства друг! Предатель. Предатель и трус!