– Я просто не могу сложить два и два, – пробормотала Орис скептично, скрещивая руки на груди. – Иногда… То, чему учила меня Айка, казалось… не совсем верным. Противоречивым. Вы же понимаете?
– Как никто другой, – кивнула Майрис.
– И тут приходите вы, пугающая всех, названная предательницей. Изгнанницей. При этом вы способны колдовать в горах. Но если вы чёрная колдунья, прогневавшая духов, почему они слушают вас? И почему вы гораздо могущественнее, чем праведная Айка?
Майрис пожала плечами.
– Может, я просто не злила духов. Моё колдовство, признайтесь честно, тянет на чёрное? Я спасла вам жизнь. Это зло?
Она задавала вопросы, пряча за ними ответ. Но каким был этот ответ? Пыталась ли Майрис таким образом убедить Орис, что никакого чёрного колдовства не применяла, или же просто надеялась успокоить её, чтобы та не слишком мучилась из-за мысли, что спасло её то, от чего всю жизнь оберегали? Она уже задумывалась однажды о том, что Айка предпочла бы увидеть внучку мёртвой, чем спасённой с помощью запретной магии. Но что сама Орис? Могла ли она, положа руку на сердце, заявить, что ей всё равно? Эти мысли вызывали головную боль. Орис сморщила нос.
– Я должна была умереть, – уверено сказала она. – Значит, вы нарушили сам ход жизни, вмешались в судьбу. Это зло. Так меня учили. Так нас учила Айка, госпожа Майрис.
Майрис подняла с пола чашку и невозмутимо отпила чай.
– Вы начинаете интересоваться чем-то, – бросила она. – Это радует. Надеюсь, это знак того, что вы скоро совсем поправитесь.
Орис раздражённо стиснула зубы. Челюсть привычно отозвалась болью, но Орис было всё равно. Она хотела знать правду, хоть и понимала, что эта правда ничего не несёт за собой. Она ненавидела получать расплывчатые намёки в ответ на свои вопросы, потому сейчас плотину её любопытства попросту прорвало. Когда Майрис потянулась, чтобы забрать пустую чашку, Орис перехватила её руку, не позволяя ведьме уйти.
– Я имею право знать, как вы спасли меня! – отчеканила она. Майрис со спокойной улыбкой выдержала её взгляд.
– Имеете право знать, зачем, имеете право знать, как, – передразнила она. – Не слишком ли смело для ученицы ведуньи лезть в секреты магии колдуньи с равнин? Не боитесь, что духи разгневаются? Или Айка?
– Я больше не ученица ведуньи, – процедила Орис. Сердце болезненно сжалось. Как же не хотелось произносить это вслух! Как будто её молчание что-то меняло. Стало легче – и одновременно тяжелей. Глаза защипало от слёз. – Вы знаете, что я не могу вернуться. Айка никогда не примет меня. Кто-то колдовал, оставил следы, а я всеми своим действиями будто нарочно пыталась навлечь подозрения на себя. И теперь я сама уже себе не верю. Лес… Что же это выходит, я колдунья? Я… ведьма. Так что мне некуда теперь податься – никто меня не примет.