Мужчины прижали Мартина к лавке. Дэн разжал ему зубы и принялся тонкой струйкой вливал в рот отвар.
– Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа скажи, ты Мартин Боланд, сын Дэвида Боланда?
Он повторил вопрос трижды.
– Да, да… – бормотал Мартин.
У него кружилась голова. "Лусмор… В отваре лусмор!" Малышом Мартин как-то сунул в рот красивый цветок, похожий на колпачок фэйри. Перепуганная мать так сильно его отшлепала, что он накрепко запомнил вкус ядовитой травы. Нельзя оставлять в желудке отраву! Но если его вырвет, дед убедится, что он подменыш. Мартин зажмурился и глубоко задышал, удерживая рвоту.
– Подождем, – Дэн повернулся к Пэту. – А ты пока принеси ночной горшок. Набери в него куриного навоза и сам помочись.
"Я Мартин! Я сын Давида Боланда!" – кричал про себя Мартин. Но челюсти свело судорогой так, что заскрипели зубы.
Джон отшагнул от лавки, когда тело мальчика выгнулось, забилось выброшенной из воды рыбой. От очага тянуло теплом, но Мартин дрожал, трясся, словно его голого выбросили на мороз.
– Может, хватит? – неуверенно сказал Джон. – Пусть сперва оклемается.
– Я свое дело знаю, – отрезал Дэн. – Ишь, вертится, гаденыш, как уж под вилами! Давай, Пэт, плесни на него как следует.
На грудь Мартина полилась теплая, густая жидкость. Одурманенный наперстянкой, он уже не почуял запах, но оставленные прутьями царапины защипало, и Мартин захрипел.
– Если ты человек, назови каждого из живущий в этом доме! – приказал Гейни. – Говори!
Мартин едва заметно шевельнул губами.
– Не сдается, – Дэн Гейни почесал затылок. – Коли так, тащите его в очаг.
С лестницы послышались испуганные женские возгласы.
– Подержите над углями, – пояснил Гейни. – Этого должно хватить.
Пэт сжал запястья Мартина одной рукой. Джон взял мальчика за ноги. Мартин задергался, замотал головой, разбрызгивая хлынувшую-таки рвоту. Джон выругался, Дэн шикнул на него.
– Крепче держите! Отвечай, фэйри ты или человек?
Мартину стало жарко, спину опалило. Панический, животный страх вытолкнул его на поверхность из темной, немой глубины. Голова Мартина запрокинулась, легкие, как пух, волосы коснулись углей и вспыхнули.
– Да! Да-а-а! Мамочка-а!
– Хватит! Не могу я больше! – Джон выдернул Мартина из очага, оттолкнул Пэта, вылил на мальчика воду из котелка, в котором мыли посуду.
Пэт угрюмо молчал, опустив голову. Дэн Гейни выжидательно смотрел на него.
– Неужто, мы ошиблись? – пробормотал Пэт.
Наверху закричала Сара. Мужчины разом вздрогнули.
– Пэт! – оттолкнув служанок, Сара сбежала с лестницы. Бледное лицо опухло, глаза красные. – Ох, Пэт… Твоя Нора… умерла.