– Спать будешь в общей комнате. Собаку в дом не заводи, иначе обоих в конюшню выставлю.
Она повернулась и вошла в дом. Мартин похлопал Финна по спине.
– Сиди здесь. Я скоро приду.
Финн обиженно посмотрел на него, отошел подальше от двери и лёг на пожухлую траву, положив длинную морду на лапы. Мартин вздохнул и вошел в дом. Общая комната поразила его размерами – шагов десять в длину – и огромным очагом с железной решеткой. "В таком можно корову целиком зажарить, – подумал Мартин. – Как у великанов в сказке".
Девчонки-служанки проскочили мимо него с пустыми ведрами. Он спиной почувствовал их взгляды. Нора нетерпеливо махнула рукой.
– Отойди от двери, не путайся у людей под ногами. Спать будешь здесь, – она кивнула на раскладную лавку. – Тюфяк и одеяло вечером дам. Вши есть?
– Нет, – Мартин покраснел от обиды. Мама каждую неделю мыла ему голову, пока не слегла. А потом он и сам научился справляться одной рукой.
– Нахлебников нам здесь не надо, – Пэт обошла Мартина, не касаясь даже краем юбки. – Будешь делать, что скажу. А пса привяжи, чтобы кур не пугал.
Привязать Финна?!
– Он не трогает кур! – горячо заговорил Мартин. – И не кусается! Не надо его привязывать.
– Ты у меня поспорь ещё! – Нора качнулась к нему. Узловатые пальцы сжались в кулаки. – Тебе молчать надо и молиться – день и ночь. За мать свою, что горит сейчас в огне чистилища! За отца, которого ты… – она замолчала и отвернулась.
Мартин прикусил губу. Его мама на небе! И он вовсе не забыл отца. Или бабка хотела сказать что-то другое?
***
– Сколько ему? – Джон О`Донохью, ближайший сосед Пэта Боланда, затянулся трубкой.
– Девять уже, – Пэт сплюнул в очаг. – Ест, словно голодной травы нанюхался, а всё не впрок. Кожа да кости.
– Так-так, – Джон быстро глянул на Дэна Гейни. Прославленный на всю округу знахарь пока что не вмешивался в разговор, неспешно потягивая из бутылки потин22.
– И давно это с ним?
– С четырех лет, – Пэт взял у Дэна бутылку и сделал добрый глоток. – Дэвид говорил, заболел мальчонка сильно, в жару лежал, бредил. Бриджит травами его поила. И вроде оклемался он, а потом ни с того, ни сего всю левую сторону скрючило. Нога ещё ничего, прихрамывает только, а рукой совсем не двигает, и левый глаз косит.
– А пес его? – Джон подался вперед, жадно ловя каждое слово.
– Сам же видел, – Пэт вернул Дэну бутылку. – Белый он, по грязи бегает, а все чистый. Морда тонкая, уши красные. Только у Добрых соседей такие собаки.
Они посмотрели на Дэна. Знахарь выдержал паузу, основательно затягиваясь трубкой. Выдохнул дым, откашлялся.