Закончив работу, они наскоро перекусили сыром и лепёшками и отправились в путь. Полный короб веток оттягивал плечи, но лёгкая девичья ладонь в ладони грела не хуже пряного грога.
Дома их ждал старый король, погрузившийся в своё молчание и так пристально всматривающийся в огонь, словно хотел слиться с ним. Гвен и Марта, разомкнувшие ладони только на пороге, замерли, не желая тревожить сосредоточенное бдение дома и его хозяина.
Привратник упёрся локтями в колени, а подбородком в сплетённые пальцы и всё смотрел на пляшущие языки пламени.
– Пойдём, – Марта тихонько тронула юношу за рукав.
– Куда?! – Гвен порядком замёрз за долгий путь через холмы и тоже хотел сесть поближе к очагу, вытянуть застывшие ноги.
– В тронный зал, – так же шепотом продолжила Марта и настойчиво потянула его за рукав. – Идём же! Там тоже есть камин, возьмём хворост и разожжём.
С недавних пор Гвен избегал старого замка с его гулким шёпотом коридоров под ветхими сводами, но Марта была настойчива, и он вошёл в тронный зал, загнав неприятный холодок невыполненного поручения поглубже. Торопясь, навалил гору хвороста и поджег её, высекая яркие искры огнивом. Присмотревшись к почерневшим камням, Гвен понял, что огонь здесь разжигали часто и не так уж давно.
– Да, порой мы приходили сюда, чаще всего весной, когда солнце пятнает пол и золотит стены. Сидели у огня, он рассказывал мне истории, а я никогда не угадывала – где сон, где явь…
Марта пододвинула резную скамеечку, бросила на нее невесть откуда взявшуюся холстину и уселась, чуть приподняв юбки.
– Что ж, давай займёмся венками.
От очага так и полыхало жаром, щёки горели и лоб мгновенно покрывался капельками пота, стоило приблизиться, чтобы поворошить ветки или добавить новые. Но со спины тянуло холодом каменных стен, и они не выходили из тёплого полукруга, подаренного им огнём.
Гвен отыскал еще одну скамью и думал помочь Марте с венками из остролиста и еловых веток, но у него ничего не вышло – хвоя осыпалась и нещадно колола пальцы, он поглядывал на девушку, но она словно не замечала ни его взгляда, ни острых шипов. Её руки свивали гибкие, оттаявшие в тепле ветки, перехватывали их припасёнными тесемками, и скоро венок, щедро усыпанный красными ягодами, был готов. Только тогда она подняла голову и встретилась с ним глазами. Смутившись, перевела взгляд и едва сдержала улыбку, увидев ломаное крошево из ветвей и листьев у него на коленях.
– О, прости! Я забыла, что ты не умеешь плести, не показала, как надо.
– Ничего, одного венка вполне достаточно, – буркнул Гвен, облизывая уколотый палец. – Неужели тебе ни капли не больно! – не удержался он.