Сказки Старой Эль (Тальберг) - страница 50
– А если отец разобьется?!
– Не разобьётся. Ведь твоя матушка будет семь лет прясть пряжу и ткать холсты, и её покрывала хватит на всю землю – как и её любви.
Но если ты забудешь о том, кто ты и зачем пришёл к королевне, зачем маску черную надел, зачем вороном семь лет летал, то и отца не освободишь, и сам сгинешь – унесётся чёрная госпожа в небо, а вам до скончания времён воронами быть, чёрными клювами горе чужое пить.
– Как же мне не забыть?!
– Я прилажу твой меч тебе на спину – он так длинен и остёр, что будет резать тебе крылья и хвост, и та боль напомнит тебе, каково быть человеком, томиться в плену, но знать, что твой час придёт.
– Больно быть человеком?
– Да, дитя. Больно быть, сладко жить… Это только птицам дозволено вольно парить, а в плену умирать мгновенно. Мы же ходим по земле, боль на радость меняя, шьём из них себе броню, дома строим, дороги латаем… Впрочем ты еще слишком юн… Но вороном полетаешь – сам всё увидишь, узнаешь. Иди же сюда. Я тебе маску твою отдам.
И две чёрные руки накрыли белое его лицо. И тотчас вороньи крылья забились у него за спиной, но ведьма их усмирила, крепко ремнём меч привязала и сказала: «Иди, принц вороний, о сердце своём человеческом не забывай. Верен будь ему! Честен будь и прям!»
В Замке-на-утёсе стужа окна сковала. Чёрные нахохлившиеся птицы сидели повсюду, белый иней сверкал на их головах и клювах, они хрипло каркали и слетали с зубчатых стен, роняя хлопья снега. Древние плиты потемнели и потрескались, сухие ползучие стебли оплели их. Летучие мыши прежде часто висели на стропилах, но нынче стужа прогнала всех. На пустошах у подножия замка танцевала метель.
– Ступай, посмотри, кого привела нам снежная госпожа.
Королева не покидала тронный зал уже много дней. Чёрное платье собралось глубокими складками на каменных ступенях. Палые листья, снег и пыль украшали нынче его подол. Серебряная и алая вышивка поблёкли, чадящие свечи не оживляли ни узор на рукавах, ни лицо владычицы замка. Бледное, с едва очерченными губами, с тёмными озёрами прикрытых глаз. Лишь вспыхивали топазы и рубины на её челе и в тяжёлых перстнях, и на пряжке, стягивающей пояс. Косы цепями лежали на плечах, поверх собольей мантии.
Вороны встревоженно закаркали, едва он ступил за ворота. Заснеженный гравий хрустел под его сапогами, чёрный плащ вился за спиной. На белом лице алели губы, плясали кудри над высоким лбом…
Мимо неиствующих птиц прошёл он, не дрогнув. Согбенные слуги вели его дальше. В пустынном зале, под шуршание листьев, треск оплывающих свечей и стук собственного сердца он увидел её – чёрную королеву, повелительницу воронов, чародейку, крадущую сердца.