– Лети, мой страх, посмотри – кто зовёт меня там, в темноте?
Она подкинула птичку и та, затрепетав крылышками, взмыла вверх. Сделала круг над головой девочки и уверенно полетела над каменистой тропой, прячущейся в тумане.
– Отзовись! Откликнись! – голос плыл серебристой нитью.
Птичка чёрным камешком скользила над гладью тумана. Вот камень нырнул вглубь и туман начал расступаться. Селестин увидела высокий тёмный силуэт. Плащ скрадывал фигуру, капюшон скрывал лицо. Девочка даже не могла понять кто это – мужчина или женщина.
Воробышек юркнул под капюшон и тот упал. Селестин увидела, что это старуха. Луна освещала бледное пятно лица и белоснежные пряди рассыпанных по плащу волос.
– Ты здесь. Ты есть! – с недоверчивой радостью сказала старуха и прикрыла лицо рукой.
Потом опустила и осмотрелась.
– Где ты? Где ты? Отзовись! – вновь выкрикнула она.
Селестин смотрела на старуху сверху, и ей показалось, что та не видит ни холма, ни Селестин, стоящую на вершине. Девочка не знала, откликаться или нет на этот зов. Может, стоит проснуться? Ведь теперь она знает, что это не князь Свен ищет и зовёт её. Или стоит узнать всё до конца? Кто и зачем ищет Селестин?
Пока девочка решала, как поступить, старуха резко откинула в стороны полы плаща и двумя руками раздвинула грудь над сердцем. Вверх взмыла большая чёрная птица, внутри которой сверкала красная искра.
– Кровь к крови, сердце к сердцу. Найди его кровь! – приказала старуха, и чёрная птица полетела прямо к Селестин.
Внимательно следя за полётом чёрных крыльев, старуха поспешила за птицей по каменистой дороге. Она шла, подняв лицо к небу, не сводя глаз с чёрной птицы, и будто не замечала кровавый след, что оставляют на камнях её ноги.
Селестин же, как заворожённая, наблюдала за тем, как меняется лицо незнакомки с каждым шагом, приближающим к девочке.
Первый шаг сделала старуха с серым морщинистым лицом, белыми волосами, в чёрной, как ночь одежде. Она казалась сухой и присыпанной пеплом оболочкой прежде живой женщины. Но чем ближе она подходила к Селестин, тем больше разглаживались морщины, твёрже и уверенней делался шаг, волосы уже не напоминали безжизненную паклю, а серебрились седыми волнами. Одежда оставалась чёрной, но лицо наливалось живыми красками. На щеках появился румянец, губы больше не выглядели сухими трещинами, в чёрных провалах глазниц стала видна яркая синева глаз. Стоящая у подножия холма женщина уже совсем не походила на почти призрачную старуху, начинавшую путь.
Селестин никогда не видела незнакомку, но черты её почему-то казались знакомыми.