— Не ожидал вас увидеть в нашем Фонде, — холодно заметил я.
— А мне тут понравилось в прошлый раз, — небрежно тряхнул белобрысой челкой Зарецкий Глеб. — Вот решил заглянуть еще разок…
Пальцы сами стиснули золотой набалдашник. Высеченный ворон словно впивался в мою ладонь.
— Можно его убить, хозяин? — тут же спросила Крис в моей голове.
В этот раз мне не раздумывая хотелось сказать “да”. Вот только это вовсе не Карина Аксакова, чья пропажа будет волновать только ее папочку и бойфренда. За этого урода, сына известного боевого генерала, элиты имперской армии, может подняться волна, и будет много проблем. Будь это не так, я бы его уже прибил и сам. А самое поганое, что он все это отлично знал, чувствовал, как много за ним стоит, и пользовался этим.
— Удачного аукциона, Ваше Сиятельство, — нахально бросил Зарецкий. — Так и быть, подкину вам немного деньжат…
Оба обогнули меня и удалились — Зимин-младший торопливо, стараясь не встречаться с моим взглядом, его дружок вальяжно, будто гулял по своему дому. Болтая на весь коридор, они зашагали обратно к залу — правда, тему все же сменили. Теперь они обсуждали недавно прошедший Всеимперский турнир, где эта сволочь, полагаю, не без помощи отца, заняла первое место, и теперь он считался самым многообещающим бойцом империи.
— Удивлена, — вдруг вынырнула откуда-то из темноты госпожа Сафо, — что в Фонд помощи жертвам пускают их обидчиков…
Во-первых, его вину так и не удалось доказать. А во-вторых… Уж не тебе говорить про жертв и обидчиков с твоим-то каналом!
— Кто вас сюда пустил? — сдержанно спросил я.
— У меня удостоверение журналиста, — она гордо выпятила грудь.
— Вот только вы — блогерша.
Развернувшись, я направился к залу. Стуча каблуками, Саломея засеменила следом, как назойливая пчела, жужжа прямо в ухо.
— Не будьте так жестоки, князь… Ведь мы же с вами похожи. Оба обижены жизнью, оба обделены. Оба калеки…
От такого заявления я чуть не споткнулся.
— Да? И что же у вас хромает? Голова?
— Сердце, — она кокетливо стрельнула глазами из-под ярко-красной челки.
Даже цвет волос, казалось, выбрала такой, чтобы быть максимально заметной и максимально бесить.
— Ну тут я вам ничем не могу помочь, — сухо заметил я.
— Кто знает… — загадочно протянула она.
На входе в зал блогерша растворилась в толпе, неспешно шагающей в соседнее помещение — со сценой и рядами бархатных кресел, — где состоится аукцион. Полину я нашел у входа, слегка надувшуюся и немного пьяную. Не говоря ни слова, она приняла мою руку, и я повел ее к местам, выделенным для меня и моей спутницы, в первом ряду. Лиза уже сидела там же в пяти креслах от меня в компании светлейшего князя Алексея Михайловича Романова, единственного племянника императора. Известный прожигатель жизни, здесь он уже почти зевал, явно сам не понимая, зачем пришел, и оживился только, увидев Полли. Она же скривилась.