— Чего не спишь? — улыбнулся я.
В Екатеринбурге, где она была вот уже неделю, сейчас совсем ночь.
— Живой!.. — вместо ответа выдохнула она.
— Ну да, с утра ничего не изменилось.
Лиза прищурилась, чуть недовольно рассматривая меня.
— Смешно тебе, — проворчала она. — А в “Имперских тайнах” написали, что…
— Сколько просил, — я невольно поморщился, — не читать всякую чушь.
— Ее сейчас все читают! — отрезала моя собеседница. — А я тебе сотню раз звонила!
— Десять, — поправил я.
— Знаешь, сколько ужасов я за это время навыдумывала!.. Что там вообще случилось?
Она выдержала паузу, выразительно сверля глазами меня — будто это я был виноват в ее не в меру бурной фантазии. Несколько секунд я размышлял, какую версию рассказывать — бабушкину или правдивую.
— Я в любом случае пойму, если ты мне соврешь, — серьезно заметила Лиза.
В принципе, да — как и я бы с легкостью понял ее ложь. Мы для этого были слишком давно и слишком близко знакомы. Так что я рассказал ей все, как есть, взяв предварительно обещание не додумывать больше. Я договорил, и на некоторое время повисла тишина — можно было даже подумать, что звук отключился и осталась только картинка с нервно кусающей губы Лизой.
— И кто может за этим стоять? — наконец спросила она.
— Список длинный, — отозвался я.
Она рассеянно дернула плечом, и кружево халата поехало вниз, открывая тонкую лямку сорочки и девичью кожу, похожую в свете камеры смартфоны на изящный мрамор — точь-в-точь как у статуи небесной хранительницы.
— Дед, наверное, уже тоже в курсе, — задумчиво произнесла Лиза. — И, наверное, в ярости…
— Наверное, — согласился я.
— Его бы звонок ты десять раз не сбросил! — снова завелась она. — Больше со мной так не поступай!
— Это что, приказ?
Подруга нахмурилась — сурово, но при этом очень мило.
— Да, приказ! Понял?
— Конечно, понял, моя принцесса, — с усмешкой кивнул я.
— Хватит иронизировать! — проворчала она. — Подарок мой тебе доставили?
— А, так это твой подарок, — я перевел камеру на черную коробочку на кровати. — А я-то подумал, еще одна бомба…
— Оставлю их для личной встречи, — съязвила она в ответ. — А пока что спокойной ночи!
— Спокойной ночи, Лиза, — уже тепло улыбнулся я. — Спасибо, что обо мне заботишься.
— Мне же не все равно… — тихо отозвалась она.
Вызов завершился, и ее лицо медленно скрылось за чернотой экрана. Отложив смартфон, я подхватил с кровати коробочку и с любопытством развязал бант. Стенки послушно разъехались, открывая лежащую внутри черную кожаную записную книжку с золотыми уголками, совсем крохотную, какая с легкостью поместится в кармане. Но в Лизиных подарках самым интересным обычно было не то, что снаружи, а то, что внутри. На обороте первой страницы имелась надпись, сделанная аккуратным округлым почерком — “Любимому Другу”. А снизу шла приписка тем же почерком: “Можешь вычеркнуть любое слово, которое не устраивает. Только потом сообщи какое…”