— Только имей в виду, — послышался из-за двери его голос, когда я подошел ближе, — я люблю жестко…
— Отлично, — бодро воскликнула Крис, — я тоже!
Следом раздался шорох и его испуганный вскрик.
— Так жестко или еще жестче? — довольно спросила демоница.
— Ты больная? — возмутился он.
На этом моменте я распахнул дверь и, переступив порог, снова плотно ее закрыл. Картина, в принципе, соответствовала моим ожиданиям. В интимном полумраке на небольшом бархатном диванчике лежал Меньшиков, уже без худи и рубашки. Крис, скинув туфли, сидела на нем верхом и увлеченно царапала его живот ногтями, оставляя отчетливые белые полосы — пока еще без крови. Явно не в восторге от такой прелюдии, Юра усердно пытался ее с себя спихнуть. Вот только стройные женские ножки, обнажившиеся полностью от уехавшего вверх платья, прижимали его к бархатной обивке, словно тиски. Так что вырваться он не мог, барахтаясь под демоницей как бабочка в сачке.
Его взгляд остановился на мне и стал еще возмущеннее.
— Ты?! Это что ты все подстроил?..
— В общем так, Юра, — я шагнул к ним, — запомни раз и навсегда: трогать мое нельзя.
— А то что? — пьяно пропыхтел он, вновь пытаясь спихнуть Крис.
Она в ответ царапнула его чуть глубже, и несколько ярко-красных капель засочились по коже.
— А не то я тебя убью, — сказал я. — Обычно я об этом не предупреждаю, но мы с тобой слишком давно знакомы. Считай, ты заслужил исключение.
— А я тебя не боюсь! — нагло пробухтел он. — Ничего не боюсь! И смерти, к твоему сведению, тоже не боюсь!.. Снимай уже с меня эту сучку!
Еще пара бордовых капель потекли по коже, и он поморщился, стараясь скинуть Крис с себя и еще спьяну не понимая, кто перед ним. Нет, Юра, ты не смерти не боишься — ты слов не боишься, а потому бросаешься ими не думая. Кидаешь в лицо, спамишь в личку, пишешь на стенах… Зато сейчас у меня был способ твои слова тебе же в глотку и засунуть — причем в прямом смысле.
— Крис, — позвал я, — скажи, есть ли вещи пострашнее смерти?
— Есть, хозяин, — ухмыльнулась она. — Показать?
— Показывай, — разрешил я.
В следующий миг, взмахнув острыми ногтями, она засунула руку Меньшикову глубоко в живот. От такого зрелища его глаза стали просто квадратными, а затем он судорожно захлопал ресницами, словно подумал, что вконец допился. Вся кисть демоницы сейчас была внутри него, абсолютно невидимая, будто стала бестелесной.
— Какие хорошие органы, — чуть ли не причмокивая, выдала Крис, шерудя видимой частью руки по его животу, — какие нежные… Будешь плохим мальчиком, и я сделаю из них смузи и даже дам тебе попробовать… Хочешь?