– Мы, того, неожиданно, – сказал, застеснявшись, Том. – Проездом, надумали навестить.
– И куда вы собрались? – спросил Захария. – На отдых? Или же по делам?
– Скорее на отдых, – отвечала Ванесса.
– Куда?
– На Юкон – девятнадцать. Знаешь такой?
Вестерман попытался припомнить. Что-то смутное копошилось в мозгу, но что именно… Ну, конечно! Это одна из новых колоний, ледяная планета в далёком космосе, где лето, весна и осень ближе к экватору занимают не более трети года!
– Вы с ума не сошли? – удивился Захария. – Дома-то что не сидится?
– Как бы тебе сказать… – промямлил Том Ли. – Конечно же, на Клондайке теперь жизнь другая. Для местных особенно. Можно вообще ничего не делать, а деньги текут. Представляешь, в городе ни одной старой избы не осталось! Все построили новые, в два и три этажа, с электрическим отоплением. В каждой комнате – терминал с новостями и фильмами. В каждом сарае по вездеходу, а то и по три. Только на охоту и на рыбалку никто почти что не ездит. Разве что мы, старики, по привычке. А так – у экранов сидят. Пиво это поганое – я извиняюсь! – сосут, да чипсами заедают. Молодёжь разжирела, что твои кабаны! Вначале ещё хоть кто-то на курортах работал, а теперь, когда акции подорожали… Да, и то – что там была за работа? Пройтись, показать, какой ты здоровый и сильный, и всё. А дамы залётные и мужички – тут как тут! Испортили ребятишек. Помнишь, как у нас было в начале? Теперь уж не то. Представляешь, в домино в салуне играть перестали! Да и салун превратился не знамо во что. Местные туда и не ходят, одни туристы.
– Я его продала, – вступила в беседу Ванесса. – Маше Шварц, если помнишь. И свою знаменитую безрукавку ей подарила.
– Самогон там больше не подают, – с грустью добавил Том. – Приезжие его не выдерживают.
– Они много чего не выдерживают, – печально добавила женщина. – И мы с Томом тоже не выдержали.
– Помнишь, я тебе говорил, – продолжил Том Ли, – что в юности побывал на других планетах? И возвратился назад потому, что у нас на Клондайке воздух особый, нет такого больше нигде. Так вот, теперь прежнего воздуха нету и на Клондайке. Не знаю, как объяснить, но дышать там привольно уже невозможно. Ты понимаешь?
– Да, – грустно ответил Захария. – Понимаю…
– А тут у вас совсем тошно, – добавил Том. – Как здесь люди живут? Ладно, люди, но ты-то как? Ты же был на Клондайке в лучшие его времена! Не в богатые, нет, но в лучшие! Как ты дышишь в этой норе?
– Плохо дышу, – сознался Захария. Ему стало грустно, он припомнил леса и снега Клондайка, на который когда-то по нескольку раз в году приезжал. Вспомнил рыбалку, охоту, ночёвки с друзьями возле костра…