***
Захария отсыпался более суток. Он смутно помнил, как кто-то тащил его сквозь метель, потом распахнул его головой створки двери и бросил прямо на стол. Торопливые руки срывали с него ледяную негнущуюся одежду, растирали окоченевшее тело, лили в рот ужасающий самогон. Перед глазами мелькали огромные мужики, под стать им здоровенные женщины, с сочувствием и заботой в глазах. И постоянно, в сотый раз повторяя одно и то же, звучал сочный бас:
– Вышел я освежиться, а там – прилетели. Пошёл встречать…
Вестерман понимал, что речь идёт, скорее всего, о нём, но даже сказать «спасибо» не мог. А после того, как заботливые женские руки влили в него третий стакан самогонки, окончательно отключился.
Проснулся Захария к вечеру. Вначале ему показалось, что это всё тот же вечер, в который он едва не погиб, потому что первое, им услышанное, был гремящий за стенкой голос:
– Вышел я освежиться…
Вестерман сел и откинул толстое одеяло. Вместо привычной одежды на нём красовалось байковое бельё с начёсом, на пару размеров больше, чем было бы нужно. Находился Захария в маленькой комнатке, стены которой были завешены мохнатыми шкурами, сшитыми в виде ковров. Через маленькое окно открывался вид на одноэтажные домики, занесённые снегом, и дальше – на синеватый лес, напоминавший сосновый. Возле кровати, на деревянной тумбочке, стояла большая кружка с тёмно-коричневой жидкостью. Вестерман, ощущая боль в голове и сухость во рту, немедленно к ней приложился и с удовольствием ощутил, как ему становится легче с каждым глотком.
Голоса раздавались из-за стены. Когда Захария ставил тяжёлую кружку на место, она стукнула дном о тумбочку, и дверь, ведущая в комнату, сразу же отворилась. На пороге возник заросший густой бородой здоровяк в меховых сапогах и стёганой безрукавке, за его спиною маячила крупная женщина с пышной рыжею шевелюрой. Безрукавка на ней была сшита из меха и украшена бисером.
– Оклемался, дружище! – возгласил бородач, сияя улыбкой. – Я говорил, что не меньше суток проспишь. Надо было пари заключить!
– Ты бы его проиграл, – бесстрастно заметила женщина. – Вы ввалились в салун уже на закате, а сейчас солнце ещё висит на ладонь от земли.
Мужчина пропустил замечание мимо ушей и вновь обратился к Захарии:
– Меня зовут Том, я вчера вырыл тебя из сугроба. Это – Ванесса, хозяйка салуна. Муж её три года назад утонул на рыбалке, теперь она всем заправляет одна. Мы сейчас в одной из её комнат на втором этаже. Здесь обычно живут купцы, но они пока что не прилетели. Сам видел вчера, какая погода! Это нам нипочём, а приезжие такого не любят. Вставай, я принёс тебе кое-что из одежды. Попросил у ребят, кто помельче. Сейчас нас Ванесса накормит своей знаменитой тушёнкой! Ты такую точно не пробовал. Кстати, как тебя называть?