Вслух я этого, конечно, не сказала. Наоборот, улыбнулась во весь рот и кокетливо ответила:
– Не отдам. Я твою стрелу подобрала – на мне и женись.
– Ох ты! – вздрогнул Иван-царевич и опустил меня на землю. – Говорящая лягушка.
Я покивала головой.
Иван почесал в затылке. Видимо, вспоминал, что сказано в древних письменах.
– Может, ты еще и Василиса Премудрая?
Я снова покивала головой и лягнула Наставника, который собирался что-то уточнить.
– Тогда лады, – согласился Иван. – Женюсь на квакше. Потом мне все будут завидовать.
Он разостлал на траве камчатный платок и двумя пальцами перенес на него меня. Следом на платок запрыгнул Наставник.
– В древних письменах не говорилось о второй лягушке, – засомневался Иван.
– Ничего удивительного, – возразил Наставник. – Древние письмена излагают события лаконично. Без подробностей. Я при случае расскажу вам, сколько в этих историях белых пятен.
Услышав, что и вторая лягушка говорит человеческим голосом, Ванечка настороженно оглядел болото. Видимо, заподозрил, что сейчас появится целое полчище говорящих земноводных. Но не дождался, завязал платок и сунул себе за пазуху.
За пазухой Наставник снова принялся зудеть, как зудел уже три дня.
– Вы слишком далеко зашли, ваше высочество. Одумайтесь, пока не поздно. Откажитесь от своего намерения выйти замуж за этого олуха.
Я взорвалась:
– С чего ты взял, что он олух?
– Вы и сами это знаете, раз читали древние письмена. Иваны-царевичи сами по себе мало на что способны. Всю сложную работу за них выполняют другие. Василиса Премудрая, Серый волк, девица Синеглазка, Баба Яга, а то и вовсе старушка какая подвернется. Что, например, сделал прототип вашего возлюбленного, отправившись на вызволение Василисы от Кощея? Всего-то НЕ выстрелил в медведя, НЕ сбил стрелой в небе селезня, НЕ укокошил зайца. Да, он спас издыхающую на песке щуку, бросив ее в синее море. Но что было потом?
Я решила, что это риторический вопрос, и промолчала.
– Потом он вел себя как беспомощный ребенок. Дуб с сундуком с Кощеевой смертью завалил для него медведь. Выскочившего из сундука зайца разорвал в клочья его неубитый Иваном собрат. Вылетевшую из зайца утку с яйцом сбил селезень. А когда яйцо сгинуло в морской пучине, ваш слабонервный Ванечка залился горючими слезами. Хорошо, щука далеко не уплыла и доставила «герою» яйцо на блюдечке с голубой каемочкой.
– Не на блюдечке, а в зубах, – не удержалась я.
– Ах, извините, в зубах. Ивану оставалось яйцо разбить и иглу с Кощеевой смертью сломать. Великий подвиг.
– Отцепись от Ивана, – прошипела я. – У нас все будет по-другому.