— Не боишься, что возьму тебя прямо здесь и сейчас?
— Не-а. Я в безопасности. Не будешь же ты домогаться до меня на людях.
— Ой ли?
— Ну укладывать меня тут все равно некуда, — хмыкнула Милана.
— Укладывать, может, и некуда, зато ничто не помешает мне довести тебя до легкого сумасшествия.
— Это каким же таким образом?
Ким ответил не сразу. Он прихватил губами мочку уха, поглаживая Милану по спине. Расстегнул ее пальто, забравшись под него руками и прижимая к себе еще теснее и жарче.
— Интересно, а что с тобой будет, если я удовлетворю тебя тут пальцами?
Свои слова он тут же подкрепил действиями, скользнув рукой между ног. Милана испуганно дёрнулась, но Ким крепко держал ее одной рукой, а второй уверенно сдвинул трусики в сторону.
— Ты с ума сошел!? Мы здесь не одни!
— Со стороны мы выглядим просто обнимающейся парочкой, пытающихся утонуть друг в друге.
— Утонуть во мне пальцами!?
— О да. Твое длинное пальто полностью скрывает то безобразие, что я собираюсь сейчас с тобой вытворять. Поэтому расслабься, цветочек, и получай удовольствие.
Милана еще много чего хотела сказать, но в этот момент Ким коснулся клитора, и все возражения застряли в горле. Господи, да что же он творит! Милана невольно прикрыла глаза, чувствуя, как начинает терять связь с действительностью. Ритмичные круговые движения пальцами просто-напросто сводили с ума. Ким нарочно неторопливо водил пальцами по чувствительной коже, распаляя невероятно.
— Тебе приятно? — шептал он на ухо Милане.
— Поцелуй меня, — попросила она, отчаянно желая немедленно уединиться с Кимом хоть где-нибудь.
Он накрыл ее губы поцелуем, нисколько не стесняясь проявления своих эмоций. Целовал так неистово, так страстно, как будто первый и последний раз в жизни. Один палец его при этом скользнул внутрь влагалища, и Милана издала тихий стон, который не был слышен людям в гуле метро, но который услышал чуткий Ким. Он сжал ее ягодицы, прижимая к себе еще теснее. О боги, так ведь, и правда, можно сойти с ума!
Сложно было удержаться от соблазна ответных ласк. Милана и не выдержала: сжала пенис через брюки, отчего Ким издал странный звук, больше похожий на рычание. Его поцелуи стали ещё яростнее, а движения пальцами — ещё более неистовыми.
Милана потеряла счет времени. Они ехали уже очень долго, толпа в вагоне постепенно начала рассасываться. На очередной остановке из вагона вышли практически все. Остался только одинокий человек, сидящий где-то в самом конце и, кажется, крепко спящий. Ким прервал поцелуй, затуманенным взором оценил обстановку и хрипловатым голосом спросил: