На этих словах Свин замолчал, взял трубку и внимательно стал рассматривать тлеющий табак. Сашка неровно вздохнул, а Лиза уставилась на свои руки, в которых она перебирала крошки, оставшиеся от обеда. Шарик-старший не сводил глаз со Свина, а его младший брат смотрел на Лизины пальцы, наблюдая, как она из нескольких крошек лепит одну большую. Все почувствовали, что сам воздух в комнате переменился, казалось, что он стал тягучим, будто странник из прошлого заглянул к ним в настоящее. Во многом, такая атмосфера создалась рокочущем, низким голосом Свина, будто взбивавшего воздух в густые сливки.
Решив, что табак сейчас потухнет, Свин взял трубку в рот и хорошенько её раскурил, прежде чем продолжить:
– Прошло уже много лет, я свыкся с этой мыслью, кхе, но тогда это никак не могло уложиться у меня в голове. Да и тяжело признать, что.. в общем-то ты никто и всегда будешь лишним в чужом мире. Поэтому я решил уйти, дом мне стал противен. Хотел погулять по свету. Да уж. Да. Агат отговаривал меня. Но я его не слушал, кхе, он и за себя боялся, мда.
Когда я добрался до Сказграда, слухи обо мне уже расползлись и весь город сбежался поглазеть на меня, да. Помню, мне это жутко не понравилось: я то хотел простого общения, а все они смотрели на меня, как кхе, на экспонат какой-то. Там и вы двое были, только маленькие ещё. Глазели на меня. По вашей шёрстке запомнил вас. Вы единственные из всех с белой.
Свин кивнул в сторону двух братьев, и вновь прервался, выстраивая грустные воспоминания в порядок. Шарик-младший заёрзал на стуле, он прекрасно помнил тот день, помнил, как он показывал на Свина пальцем, толкая локтём своего друга, Кыша.
– Наконец, меня позвал Ученик… тогда им был, кхе, Старый Герг, кажется, так его звали. Очень древний и умный, хоть и обезьян… кхе, обезьянка. Без обид, – обращаясь к братьям, произнёс Свин, – но ваш народец, по большей части, беззаботный и редко задумывается о чём-либо. Да, конечно, всегда тепло, ни бед ни забот. А у меня-то уж, кхе, будьте покойны – времени на раздумья было предостаточно, да.
Да…
Так, о чём бишь я? А, кхе, позвал он меня и начал расспрашивать: откуда я, что умею, о чём думаю. Агат стоял рядом и молчал, ну я и понял, что никому он обо мне и не говорил. Я соврал – а как же! – да, что не помню ничего, а, кхе, воплощать не умел и не хочу уметь. Вряд ли, конечно Старый Герг мне поверил, скорее всего, он всё понял, но отпустил меня.
После этого я вернулся в дом, который воплотил Агат, разломал его до основания. Мне тогда доставило это необычайное удовольствие. И ушёл прочь, надеясь, что Агат меня не найдёт. Я считал, что он предал меня, мда. Да и сейчас, признаться, я не сильно изменил свою точку зрения. Поселился я здесь, построил вот это всё, начал выращивать овощи, изловил диких животных, приучил их, кхе, обзавёлся хозяйством.