– Баклажана? – Последовал его примеру Шарик.
– Баклажана?! – Опять повторил худой.
– Ну да, это мой кот, его зовут…., – но не успел Сашка закончить, как синхронный визг чуть не разорвал ему уши и он инстинктивно закрыл их руками.
– Кот?
– Кот!
– Кот?!
– Кот!!!
Повторяли они без остановки и начали носиться по комнате.
– Закрой дверь! – крикнул худой.
– Она закрыта, – тихо проговорил Сашка, наблюдая за совершенно необъяснимой картиной.
– Закрой!
– Сейчас! – отзывался Шарик. Он подскочил к входной двери, но она оказалась закрыта. Убедившись в её надёжности (Шарик тихонько пнул её), обезьянки вновь встали перед кроватью, обмотав себя длинными хвостами.
– Ты почему не сказал? – требовательно спросил худой.
– Я? – Удивился Сашка.
– Да нет, я Шарику.
– Так, это…. Шарик пойми…. Я ну, это.… Не знал…. – Шарик потупил глаза и уставился на невидимый круг, очерчиваемый его лапкой.
– Ты не знал?! – взревел, вернее вспищал, другой, как оказалось, тоже Шарик.
– Вроде того…., – отозвался толстый Шарик. Длинный хвост его был прижат к телу, и кончик нервно подрагивал. Только теперь Сашка заметил, что на конце хвостов у них у обоих – кисточки. Пушистые и круглые.
– Я же тебя говорил! Подготовиться! А ты что?!
– Ну, я…. эмммм….
– Опять валялся на пляже?
– Не валялся я!
– ДА?! А что ты делал, хотелось бы узнать?
– Ну, после того, как ты попросил, – толстый Шарик затараторил, – я хотел было сделать, но решил прежде перекусить….
Сашка отчетливо услышал, как худой Шарик скрипнул зубами. Толстый Шарик тоже услышал это, от чего начал запинаться и говорить ещё быстрее:
– Так это…. Вот….. перекусил я значит, ну и решил вздремнуть, немного…. Пищу переварить….
– Переварил? – скрип становился сильнее.
– Ага! – толстая обезьянка вдруг расплылась в улыбке. – На солнышко лёг, ну и уснул. А когда проснулся, уже надо было идти.
Худой как-то резко изменился. Неожиданно согнулся и бросился на толстого:
– А если бы дверь не была закрыта!
Маленькие кулачки с невероятной скоростью стучали по серебристой шерсти толстого Шарика. Но тот кажется даже не чувствовал и только инстинктивно закрывал лицо лапками.
– Ну… это… вы двое… ЭЙ! – крикнул Сашка, – хватит!
И тут же вся возня прекратилась и тяжело дышавший худой Шарик отцепился от толстого. Его маленькая грудь поднималась высоко вверх и опускалась вниз.
– Что вообще всё это значит? – теперь ни о каком порядке вопросов речи не шло, Сашка хотел просто выяснить кто они такие.
Переведя взгляд с одной, тяжело дышавшей обезьянки, на другую, он спросил:
– Вы кто?
– Меня зовут Шарик. И его тоже, – худой показал пальцем на толстого, который почтительно поклонился, сделав замысловатый па, совершенно невозможный при его комплекции. – Мы братья.