Как давно я не ел свежего хлеба! В Диком лесу хлеб не пекут. А оборотню-вурдалаку без него, между прочим, не обойтись: хлеб – еда исключительно человеческая. Без него можно вконец одичать, и тогда к людям возврата уже не будет.
Горихвост с удовольствием вдохнул запах теплой поджаристой корочки из целой корзины, что мельник, не скупясь, выставил на широкий стол в горнице. Курдюм хозяйничал основательно, не торопясь.
– А хозяйка-то у тебя есть? – осведомился Горихвост.
– Была, – вздохнул тяжко Курдюм. – Да в прошлом году померла.
– Соболезную. А что с ней случилось?
– Утопла. Не зря говорят: водяной с каждой мельницы дань возьмет.
– Так нет в этих краях водяного, кроме болотника.
– Зато водяница имеется!
Мельник склонился над его ухом и с жаром зашептал:
– Уж ты, Горислав Тихомирович, уважь меня, помоги, ради всего святого!
– Ого! Ты, я вижу, еще не забыл, как меня по-человечьи звать.
– В деревне и батюшку твоего помнят, и деда, царствие им обоим небесное. На тебя одного вся надежа. Только ты и в лесу живешь, с нечистью знаешься, и на селе бываешь. Помоги мне вывести водяницу из омута, иначе она и меня приберет. Чует сердце: не успокоится водная девка, пока меня не утопит.
– Боюсь, не у того ты просишь помощи, – сочувственно проговорил Горихвост. – Я водянице не приятель, как с ней сладить – не ведаю.
– Зато ты с Лесным царем знаком, – продолжал горячо шептать мельник. – Лесной царь над всей нечистой силой владыка. Попроси у него совета – может, он что подскажет?
– Что ж, Лесной царь нам – как отец, – согласился Горихвост. – Случись какая беда – все к нему идем челом бить. Ни одному из лесной братии он не откажет, всех примет и ласково выслушает. Если бы боги все еще жили на небе – то и среди них не нашлось бы такого правдивого государя.
– Ну а мне к нему ходу нет, – горестно всплеснул пухлыми ладошками Курдюм. – Наша деревня под великим князем, а не под лесным государем. Не откажи, Горислав Тихомирович, заступись за меня. А я тебе такую знатную баньку истоплю, какой ты отродясь не видал! И одежку тебе подарю побогаче: будешь ходить, как жених на свадьбе. Только спаси, умоляю! Сживет меня со свету водяница, как пить дать, сживет!