- Давай, что ли, покажу тебе небольшую хитрость, - голос бабуни прозвучал как гром среди ясного неба и только то, что я была занята поисками, помогло сохранить спокойствие, не подпрыгнув на месте от испуга.
Откуда она взялась, если пару секунд назад её в доме не было?
- Откуда-откуда. от верблюда, - проворчала она, подходя ближе.
- Ты что, читаешь мои мысли? - такому повороту событий я бы даже не удивилась: одним чудом больше, одним меньше. уже не знаешь чего ждать.
- Тут и читать не нужно, у тебя на лбу всё крупным шрифтом написано, - произнесла она, хихикнув. - Ладно, не отвлекаемся, смотри, берём старую, но, естественно, чистую простынь, рвём на квадраты, примерно метр на метр, удаляя швы, затем сворачиваем треугольником, - бабуня ловко продемонстрировала сказанное. - Расстилаем полученный треугольник основание вверх и, соответственно, вершинкой вниз. Перекладываем ребёнка примерно на середину так, чтобы край ткани находился в районе талии. Вершину этого матерчатого треугольника пропускаем между его ножек, оставляя их свободными, и заворачиваем получившийся тряпочный подгузник как конвертик. Таким образом, всё добро, которое тебе скоро преподнесут, останется на нём, не испачкав пелёнку, одеяло, подушку, тебя заодно. В общем, учись, молодая мамочка, а то элементарных вещей не знаешь.
- Спасибо, - старательно всё повторив, улыбнулась я, но тут же нахмурилась. - Так как ты здесь появилась? Я точно знаю, что в доме тебя не было, и дверь входная не открывалась.
- Дина, деточка, - старушка покосилась в мою сторону, ожидая реакции, но я промолчала: хочет так называть, пусть, её дело, и ежу понятно, что нас с Дилайной намеренно назвали похожими именами, чтобы было одинаковое сокращение, - я хранительница рода - не человек, а духовная сущность, способная принимать материальную форму в любом месте, в любое время.
- И сколько тебе лет, духовная сущность? - стало любопытно, так почему бы не спросить.
- Ты вообще в курсе, что подобные вопросы женщинам задавать бестактно? - но получив вместо ответа моё «фи», в виде довольно громкого смешка, подняла глаза к потолку и, с обречённым видом ответила, - больше тысячи лет. И, кстати, прошу не применять ко мне шутки про сыплющийся от старости песок.
- Даже не думала, - равнодушно пожала плечами, перестилая люльку, и укладывая в неё задремавшую кроху, пахнущую молоком, которая уже безраздельно властвовала в моём сердце, размышляя при этом совершенно о другом. - Скажи, если объявится отец ребёнка, он сможет забрать его у меня? Я же вроде как не настоящая мать. Или какие-нибудь местные органы опеки, если таковые имеются?