Яся бледновата, волосы убраны в небрежный хвост, широкая футболка скрывает чуть округлившийся животик. Яся даже как будто похудела, осунулась, скулы резче выделяются.
– Привет, – опускаю пакеты на пол и целую ее, она отвечает, прижимаясь ко мне, и на мгновенье все страхи и проблемы отступают, когда чувствую ее тепло и вкус губ.
– Проходи.
Она пропускает меня вперед, делаю шаг в сторону кухни и замираю, потому что за столом сидит мой отец.
Яся
Мне кажется, я меньше испугалась, когда увидела кровяные выделения. К этому я была готова, знала, что делать, кому звонить, чего ждать дальше. Мне повезло, опасность миновала. Врач говорит, это критический срок, дальше опасность выкидыша минимизируется. Пока лежала в стационаре, без остановки молилась, глядя, как капает магнезия в трубочку, ведущую к игле, вставленной в мою вену. Было страшно, привычно так страшно, как ни парадоксально. Потому что я уже проходила через это. Но не в этот раз. В этот раз я вернулась домой, бледная, измотанная, но с малышом в утробе. За дни стационара у меня взяли анализы по плану, и все оказалось в норме, в том числе и генетический тест.
И все равно страх, липкий, вязкий, дрожащий, постоянно следовал за мной, смотрел из-за плеча, облеплял кожу каждый раз, когда в животе или пояснице начинало тянуть. Этот страх сродни тому, от которого сходят с ума. Когда ты прислушиваешься к каждому изменению в себе и считаешь его патологическим. Тем, которое станет началом конца.
Кирилл все это время был моим маяком. Когда становилось особенно темно, он светил, заставляя верить в лучшее. Его голос успокаивал, его слова звучали в голове перед сном, позволяя уснуть, не мучаясь страшными переживаниями.
Да, мне не хватает его самого здесь, рядом со мной. Чтобы обнимал, целовал, спать рядом с ним, вместе есть, готовить, общаться. Вместе ходить к врачу. Жить вместе. Пройти вместе этот этап – вынашивание, роды, первые годы жизни.
От одной мысли о том, что этого, возможно, не будет, становится больно. Странно, но в прошлые беременности эти мысли меня не преследовали. Честно говоря, мне вообще было плевать, сколько времени будет проводить с ребенком Матвей. Я хотела ребенка себе, хотела родить, растить, а остальное было лишь фоном.
Но сейчас все изменилось. Я хочу, чтобы отец был в жизни малыша столько же, сколько и я. Чтобы дарил свою любовь, время, внимание. Хочу, чтобы наш ребенок впитал в себя не только мамины черты, но и папины. Потому что как никогда остро я ощущаю, что это плод нашей любви. Это чудо, которого не могло случиться. Но оно случилось, и я сделаю все, чтобы наш малыш выжил.