Но вот сейчас, когда вижу на пороге отца Кирилла, силы меня покидают. Предательски дрожат колени, а волнение нарастает с геометрической прогрессией.
Я нервно сглатываю, не зная, как поступить. Греет только одна мысль: совсем скоро появится Кирилл и разберется. Наверное, это придает сил, и я пускаю Петра в квартиру.
Он присаживается на стул, оглядываясь, потом устремляет взгляд на меня. Стою, прислонившись к дверному косяку. Не то чтобы жду от мужчины выпада, но предпочитаю держаться на расстоянии.
– Я пришел с миром, Ярослава, – произносит Петр, я вздергиваю брови в удивлении. – На днях у меня вышел серьезный разговор с Кириллом. Я узнал много интересного. О том, что вы, оказывается, встречаетесь. И ждете от него ребенка.
Я молчу, ожидая продолжения. Мне пока неясно, к чему ведет Петр.
– Скажу честно, я был немало удивлен. Я был уверен, что Ирина помогала вам выкупить дом по другим причинам. Из-за вашего романа с Антоном и романа моего сына с вашей сестрой. Она говорила, что вышла некрасивая ситуация, и вы хотите уехать. Конечно, я посчитал эту меру радикальной, но не стал вникать в подробности, и как оказалось, зря.
– Вы хотите сказать, что ничего не знали?
– Ничего, – качает он головой. – После разговора с Кириллом стал разбираться, но к жене не обращался, зная, что тогда ее вмешательства будет не избежать. Кирилл не верит мне, и я… Я решил, может, вы расскажете правду.
Качаю головой, отвернувшись, тяжело выдыхаю. Вот это да. Я-то была уверена, что родители действуют заодно, но Ирина и тут всех обвела вокруг пальца? Провернула это все за спиной собственного мужа?
Внутри зарождается лучик надежды, я вкратце пересказываю то, что произошло, опуская подробности и оценочные моменты. Петр слушает молча, хмурится периодически и мрачнеет к концу.
Правда, услышать его мнение я не успеваю: приезжает Кирилл. И только увидев отца, бросается на него.
– Что ты здесь делаешь? – нависает над сидящим Петром. – Я же сказал: не смей приближаться к Ясе. Убирайся отсюда немедленно! – Кирилл, пожалуйста, не надо, – прошу его, слышу, как он тяжело выдыхает, а потом отходит в сторону.
– Только из-за Яси я тебя не вышвыриваю за порог, – говорит наконец, – уходи сам и не смей возвращаться.
Я кусаю губы, глядя на Петра. В его глазах тоска, и на Кирилла он смотрит с болью.
– Давай поговорим, сын, – произносит Петр.
– О чем? Какую еще гадость вы с мамой приготовили?
– Я не знал о случившемся. О тебе и Ярославе. Вообще ничего. Твоя мать рассказала мне совершенно другую историю.
– Что? – Кирилл хмурится, глядя недоверчиво.