Через несколько лет Татьяна вышла за хорошего парня, который жил почти в центре Москвы. Приглашая на торжество, невеста напомнила Верочке её обещание. Пришлось девушке расстаться с прекрасной картиной.
Все музыканты, а ещё больше художники, наслушались голосов, доносившихся из-за бугра. Они почему-то решили, что там их оценят значительно выше, чем в «кондовом» СССР. Всем вдруг показалось, что там всё мёдом обмазано. Не то, что в «убогом совке».
Как только правительство открыло границы, многие засобирались в дорогу. Первым уехал Гойко Караджич. Он продал машину, квартиру и улетел в Черногорию. Оттуда пришло несколько писем.
Из них Верочка с Лёней, с прискорбьем узнали, что их старый друг работает автомехаником. Пригодились те многие знания, что он получил во время ремонта своих «Жигулей».
С его слов выходило, что художники из СССР там никому не нужны. Своих девать некуда. Чтобы заявить о себе, нужно показать свои достижения, а сделать это бесплатно «за бугром» невозможно.
Нет даже тех скромных выставок, что устраивали районные власти в Самаре. Денег на аренду больших помещений у него, естественно, нет. Спонсоров тоже пока не видать. Приходиться разрисовывать борта на машинах.
Почти в тоже время, у Аарона скоропостижно умер отец. После его похорон, парень продал всё, что имел. Затем, он развёлся с русской женой, взял престарелую мать шестидесяти лет от рождения и собаку породы ротвейлер, которая была у него. С ними он и уехал в Израиль.
Оттуда тоже пришло несколько длинных конвертов. Аарон сообщал, что маму определили в дом престарелых, который находится в центре Синайской пустыни. Там очень жарко и женщина очень страдает от этого.
Собаку у него отобрали при въезде в страну обетованную. Сейчас он работает дворником в Хайфе. Те люди, что приглашали его вместе с картинами в Англию, теперь не отвечают на звонки и на письма.
Видно он был им интересен только тогда, когда жил в «совке». Скоре всего, хотели сделать из него диссидента вроде Шемякина. Теперь он очень надеялся, что за несколько лет, сможет скопить нужную сумму, чтобы уехать в Америку. Возможно, там он опять начнёт рисовать.
Слава Бородачёв умер в разгар «катастройки» М. Горбачёва. Его жена осталась одна с малолетним ребёнком.
Из пяти или шести человек, что покинули СССР, музыкантом смог устроится только самый талантливый, Витя Сазонов. Да и тот работал в каком-то занюханном баре в Америке. Все остальные трудились, кем только придётся и там, где удавалось приткнуться.