– Я пока тебя ждал, а мне пришлось постоять немало, хи-хи, ведь, как я уже неоднократно говорил, на свидание я пришел сильно заранее, хи-хи, то внимательно изучил расписание, – его слабенький голосок звучал пугающе уверенно, но судя по тому, что он, постоянно сверлил глазами ковер, а не меня, я сделала вывод, что мой ухажер стесняется, – думаю взять на «Интерстеллар», хи-хи, – и он перевел взгляд на электронное табло, – ты как?
– Хорошо, – согласилась я.
«Нет! Он же идет 3 часа!!!» – осенило меня, когда мы уже стояли у кассы, но отказываться было поздно. Он протянул женщине за стеклом тысячную купюру и взглянул украдкой на меня, после чего покраснел и изрек скромное «хи-хи». Было заметно, что своим джентельменским жестом он горд, как никогда, но стеснение все больше брало над ним верх. И это прослеживалось буквально в каждом его действии. Каждый раз, когда он открывал передо мной дверь, то скромно подхихикивал, стыдливые смешки я услышала и в гардеробе: «Номерки мне. Хи, хи», – пояснил он, сунув в карман глянцевых брюк, пластмассовые бирки. Однако всю тяжесть своего положения я осознала уже в зале, куда мы пришли, конечно же, самые первые.
– Я уже в 15 раз на этот фильм прихожу. Хи-хи.
– Ух ты… – удивленно сказала я, – да ты фанат.
– Да, Хи-хи.
– Так сильно понравился фильм?
– Да, хи-хи. Хорошо, что в этот раз ни один, – он покосился на меня и на его лице снова пробился румянец.
В зале еще не успели погасить свет, а я уже мечтала отсюда сбежать. Этот трехчасовой фильм с красавчиком Мэтью Макконахи совершенно определенно сегодня покажется мне вечностью. «Не дай бог меня с этим Эдиком кто увидит. Не дай Бог! А если Валя вдруг сюда придет. Я ведь тогда сгорю со стыда. Нет, нет, нет…. Я Валентина назвала по имени… Хм. Не заслужил. Человек имя, которого начинается на букву В!», – в мыслях поправила я себя. Тогда-то у меня в голове впервые и созрел коварный план о побеге. И чем больше хихикал и краснел мой кавалер, тем сильнее становилось желание слинять. Чтобы абстрагироваться от этой нелепой ситуации я старалась не смотреть в сторону своего собеседника, однако он, как назло, кажется, начал справляться со своей робостью и сделался бойким парнем: когда я отодвигалась от него, он, наоборот, пододвигался, а дефицит зрительного контакта, он, в конец осмелевший, восполнял наглостью: он привставал с сидения и разворачивался в мою сторону так, что его лицо практически оказывалось перед моим. Про себя я уже подбирала трехэтажные маты к своей благодарственной речи друзьям за устроенное свидание.