— Демьян Григорьевич…
Бровями шевельнул Бережной, глянув в землистое лицо бывшего подчиненного, — сделал вид, не опознал. В полутемном прохладном коридоре подумал: «Гнида паршивая, кланяться уже вышколился».
Перед дверью своего бывшего кабинета остановился, передохнул. Тишина в такой час необычная. И если бы не трескотня машинки в угловой комнате, можно подумать, что в конторе нет ни единой живой души. Держась за стеклянную дверную ручку, протер скомканным платком взмокревшие складки шеи. Порог переступил твердо, уверенно.
За огромным столом сутулился плешивый с серым вихорком на макушке офицер. На скрип двери поднял худое лицо. Красновекие глаза обдали холодом.
К столу Демьян Григорьевич подошел вплотную, оперся обеими руками. Смотрел неотрывно на плотно сжатые сухие губы немца.
— Управляющий я. Бывший, конечно… И стол этот мой. Пришел работать.
Откуда-то сбоку послышалась чужая речь. Голос женский, приятный. Только теперь увидел Демьян Григорьевич на диване черноволосую девушку в сиреневом узком платье. Заметил и то, что у нее крашеные ногти на белых тонких пальцах, державших дымящуюся сигаретку. «Переводчица», — догадался он.
— О-о!
Офицер, округляя удивленно рот и глаза, медленно вставал на ноги. Реденькие белесые брови тоже поднимались, сжимая гармошкой пористую кожу лба; холодные, настороженные до этого глаза потеплели. Заговорил по-своему, указывая на кресло, будто приглашал сесть.
— Вы господин Бережной? — спросила переводчица.
— Ну?
— Очень кстати. За вами хотели посылать машину. Майстер Штерн с удовольствием уступает вам место.
Примеряясь уже в кресле, Демьян Григорьевич понял, что спорол горячку. «Эка, кобель старый, выскочил, — безбожно ругал себя. — Чесалось… Какой-нибудь час не обождал. Наставлял же Костей… Ведь пожаловали бы сами. Оно бы и клеилось крепче». Было ясно и то, что послали бы этого подлеца Санина. «Не иначе его, — остывал Демьян Григорьевич, — а то бы не изогнулся так. Учуяла кошка мясо…»
Размахнулся Бережной широко, по-хозяйски. Весь день таскал за собой своего шефа по зернохранилищам, мастерским, пыльным казематам основного полуразрушенного корпуса. Планировал тут же на ходу, не заботясь, успевает ли за ними переводчица на высоких каблучках и в узком платье. Майстер Штерн к вечеру обалдело кивал длиннолобой головой да сонно моргал глазами. На следующий день прикатил после обеда. С порога взмолился: заскочил, мол, на минутку, торопится, а потому все дела на элеваторе вверяет пану управляющему. Выложил из кармана связку ключей от стола и сейфа, оставил номер телефона своей «резиденции» в поселке и с тем укатил.