М-да, впечатляет. Даже как-то стыдно стало, что вместо благоговейного трепета я испытываю раздражение и неприязнь. Скорее всего, оборотник просто держит всех в страхе своей отталкивающей мрачностью и грубостью.
Наконец мы дошли до нужной двери. Слава Истинному, дверь перед моим носом не захлопнули и ожидать не заставили, пригласив внутрь.
Вот это да! Кабинет милорда был шикарен. Большие стрельчатые окна пропускали столько света, сколько необходимо было, чтобы чувствовать себя комфортно. Не слишком солнечно, но и не мрачно. Главным достоинством, конечно, был письменный стол, массивный, резной, из красного дерева, и внушительное кресло, напоминающее чуть ли не трон императора.
Я пробежала взглядом по полкам с книгами, что были врезаны в стену прямо за креслом, по самому потолку, красивой люстре и картинам, что висели здесь исключительно для демонстрации богатства.
Рузлокк прошёл к столу, бросив на него приказ императора.
Я моментально вспыхнула словно пламенник. Что за тон! Вот это уже попахивало откровенными пренебрежением, оставить которое я никак не могла.
– Так и будете молчать, словно воды в рот набрали? Рассказывайте. У меня много дел, помимо вас, – бросил Рузлокк, встав за столом, упирая в столешницу сжатые кулаки и напрягая солидной ширины плечи, на которых сверкали эполеты, пронзил своим наглым пристальным взглядом.
– Я хочу разобраться в смерти своего отца, Вэйна Монгрейта, – заявила я твёрдо.
– И?
– Вы, наверное, наслышаны о его смерти, случившейся год назад?
– И?
Я пыхтела. Нужно было точно запастись терпением, ну или хотя бы валерьянкой – у оборотника прямо способность выводить людей из себя.
– Что вы хотите сказать, госпожа? – поторопил он, не дав толком собраться с мыслями.
– Я хочу, чтобы вы разобрались в этом деле глубже.
– То есть, вы хотите сказать, что в этом деле не разобрались как следует? У вас есть какие-то претензии? Вы кого-то подозреваете? – продолжил он давить на меня взглядом и своей железной непреклонностью. И, что хуже всего, я чувствовала себя бабочкой в руках коллекционера.
И что мне ответить? Я растерялась, но вмиг взяла себя в руки, отринув волнение.
Так, о чём мы говорили с фамильяром?
Про мою тётю Хиодхон советовал молчать. А ещё советовал держаться от милорда подальше, чтобы он не воспользовался своим даром рыться в чужих мыслях. Иначе нам крышка. А точнее мне, в фамильяре ведь больше ценности. Он ещё как-нибудь выкрутится. А вот я…
Так, без паники.
– Что вы, господин Рузлокк, у меня нет никаких претензий. Но есть основания и право разобраться до конца в этом деле. И если император меня направил к вам, значит, его сиятельство поддерживает моё решение, и вы как лучший специалист поможете мне, – я вздохнула, почувствовав тяжесть и одновременно ликование, потому что выражение лица оборотника смягчилось, будто мне удалось пробиться через эту толщу гранита. – Отец был всегда здоровым человеком, и та неизвестная болезнь появилась слишком внезапно… – продолжила я.