Скуврель медленно крутился, его голова оказалась сверху, потом его ноги, потом снова голова, и он улыбался почти красиво — как страдающий ангел.
Было похоже на моего мужа-фейри — воспринимать даже это спокойно. Может, ему нравилось, что его страдания были на виду. Он был не из тех, кто любил страдать в тишине. Он хотел бы, чтобы кто-то знал и оценил его агонию.
Я сглотнула.
Мне нужно было освободить его. Но вытащить те гвозди будет сложно. Мои ладони покрыл пот от мысли, во рту пересохло. Как освободить его, когда все смотрели? Он выживет, если снять его с колеса?
Я ощутила дрожь в ладонях, переживала, что эмоции захватят меня. Они уже начинали мучить меня. Я стиснула зубы и пыталась подавить их.
Я смотрела, а женщина в платье из красных и золотых лент — только в этом, что у фейри было с неспособностью носить приличную одежду? — завязала глаза и отвернулась от Скувреля. Убийца родни ударил хлыстом. Она повернулась и бросила кинжал.
Я затаила дыхание. Скуврель даже не дрогнул.
Нож отскочил от круга и упал безвредно на сцену.
— Какой из них твой муж? — шепнул отец мне на ухо. Я видела, что ему было сложно спросить. Это вызывало много воспоминаний.
— Тот, что на колесе, — отозвалась я.
Не надолго. Мы его освободим. А потом я устрою суд фейри за то, что они сделали.
— Фейри? — ужас был в его тоне. — Ты умеешь находить беды, дочь моя.
— Просто сосредоточься на его освобождении.
Мы шли через толпу, не могли общаться при этом. Я дважды врезалась в спину веселящимся фейри. Я не смотрела под ноги. Я не могла оторвать взгляда от Скувреля. Он шипел, хлыст ударил, рассекая кожу его торса, один из шипов, оставшихся татуировкой на нем в мою честь.
— Игра случая была веселой, Валет, — сказал Убийца родни, его оранжевые глаза горели. — Но будет больше игр, пока ты еще жив. Мы не должны тратить всю твою жизнь в этой, да?
— Спрашиваешь моего мнения, Убийца родни? — голос Скувреля удивил меня. Он звучал скучающе, словно не слышал вопрос. Я сглотнула, отец шагнул мимо меня. Он потянул меня за собой, пока я пыталась увидеть лицо Скувреля. Я потеряла его из виду, нас унесло толпой в сторону, ближе к тени за сценой.
Сердце, казалось, вырывалось из груди, я оторвала взгляд от него. Я считала Скувреля почти непобедимым — умнее, быстрее и очаровательнее других. Он не был чьей-то игрушкой.
— Если хочешь его озвучить, — щедро сказал Убийца родни. — Позволить ему выразить мнение, друзья?
Радостные вопли. Если фейри что и любили, то это жестокие развлечения. Кто-то стал танцевать, толпа толкала нас, присоединилась к танцу, где один фейри, казалось, прыгал через голову другого, формируя волну.