— Я еще тут, — голос отца прервал наши отчаянные поцелуи, и я в ужасе отпрянула.
Скуврель хитро хихикал.
— О, мы это знали, смертный.
Я думала, мое лицо взорвется. Я сжала губы, прикусила их внутри.
Скуврель рассмеялся сильнее, но смех тут же сменился стоном, и его ладони прижались к животу. Я охнула, поняв, что кровь пропитала его бинты, и красное было вокруг него на кровати.
— Правда или ложь, Скуврель, — сказала я дрожащим голосом. — Ты умираешь.
— Правда, Кошмарик, — он горько улыбнулся. Его веки трепетали, словно он боролся за сознание. — Жаль, что я не украл тот хлыст у Убийцы родни. Я бы с ним повеселился. Но я сохраню память о твоем прощании, пока моя жизнь ускользает. Этот миг был лучше всего. Ты будешь преследовать меня вечно.
Его веки закрылись, и губы приоткрылись. Он потерял сознание.
Глава двенадцатая
— Скуврель? Скуврель? — звала я, но знала, что тратила время. Кровать пропитывала кровь, вытекая из него. Я не понимала, что ему становилось хуже. Не понимала…
— Ты хочешь, чтобы этот… фейри… был спасен? — спросил мой отец. Он сидел на корточках возле углей, который был огнем, играл с камешком на краю. Другие камни, казалось, были приклеены цементом, столько пепла и грязи закрепили щели вокруг них, и они стали прочным кругом, кроме одного места, где камень по традиции убирали и ставили у порога. Отец держал камень от порога.
— Да, — твердо сказала я. — Даже если вы оба ненавидите друг друга, вы…
— Что? — отец напрягся, словно вот-вот мог порваться. Я разозлю его, когда закончу предложение. Я осмеливалась делать это, когда только вернула его? Но я должна была сказать это. Хотя бы для себя.
— Вы оба для меня семья.
Он стиснул зубы, мышца проступила на щеке, словно он скрипел зубами, но через миг он кивнул и опустил камень от порога в круг, завершая его.
Я охнула, вид огня пропал, и круг наполнился покачивающейся травой и частью колокольчика из скелетов фейри. Холодный ветер подул в домик, белый свет Фейвальда озарил его.
— Невозможно.
— Нет, — с горечью сказал отец. — Мы не просто так не делаем круги камней. В прошлом они так делали время от времени. Логично, что это происходит сейчас. Время круга.
— Время круга? — спросила я.
— Время, когда границы тонкие, и Фейвальд и наш мир очень близко. Я не хочу туда, Элли. Мое время там… как кошмар, который я не хочу вспоминать. Я взрослый. Я не должен бояться места, но я боюсь.
— Тогда ты не должен возвращаться, — я встала со стула, прошла к нему и обняла. Он нежно похлопал меня по спине, но почти сразу же отодвинулся.
— Тот фейри говорил об армии.