– Но, разве к тому времени не подросли бы новые эльфенята? – спросил я.
– У них нет смены поколений, – ответил Улли. – Их ровно столько, сколько было создано когда-то. У них не бывает детей, но при этом сами они бессмертны и не стареют. Но хватит о них! Увлечься этими существами легко, а вот излечиться от привязанности к ним почти невозможно, а потому эта связь гибельна для людей.
Он протянул мне руку и помог подняться на ноги. Оказалось, что всё тело у меня затекло, несмотря на то, что по моим расчётам без движения я находился совсем не долго. Правда, что-то мне подсказывало, что в этом месте время бессмысленно мерить обычными мерками, а потому «немного» могло на поверку означать не совсем то, что обычно имеется в виду.
Мы пошли вперёд, туда, откуда лился золотой свет, который с каждым нашим шагом становился всё ярче. Подобие туннеля, служившее входом в дом Улли, представляло собой не прямой коридор, а нечто похожее на нору, вырытую гигантским червём. Стенки этой норы были какими-то волнообразными, в неглубокую складку и полированными до зеркального блеска. Я обратил внимание на то, что неведомый «проходчик», проложивший некогда этот путь, не делал различия между землёй и скальной породой, срезая и то, и другое «заподлицо», так что если провести рукой по месту стыка этих принципиально разных материалов, то разницы совершенно не чувствовалось. Однако Улли не дал мне разглядеть этот феномен, как следует, и нетерпеливо потащил за собой.
Собственно, я давно уже догадывался, что он так жаждал мне показать. Что является гордостью и источником магической силы лепрекона? Горшок с золотом, конечно!
Горшок оказался что надо! В диаметре он был наверно метров пять, (оговорюсь – размеры здесь тоже оказались вещью относительной, к тому же я воспринимал всё слишком субъективно, в чём имел возможность убедиться в ближайшее время), и доходил по высоте мне до середины груди. На самом деле он был ещё выше, но выяснилось, что на две трети этот сосуд врос в землю, видимо из-за своей тяжести.
И, да – он был наполнен золотыми монетами не просто до краёв, а даже с горкой! Физиономию лепрекона, торжественно вставшего рядом со своим сокровищем, надо было видеть. Такое выражение бывает у гордого отца, сынок которого в десять лет становится лауреатом международного конкурса пианистов. Ещё это выражение можно видеть на лице огородника вырастившего самую крупную тыкву сезона. Или цветовода, чей розовый куст занял первое место на выставке-ярмарке. Ну, что-то в этом роде!
Когда я приблизился, то явственно ощутил тепло, исходящее от этой кучи золота вместе со светом. Странно, но другого источника света и тепла здесь не было, а потому приходилось признать, что золото светится само по себе, а заодно нагревает воздух.