Я положил пару бумажных купюр и подыграл Петьке. Интересно, он помнит меня? Пальцем указал на нужный номер. Петя, не глядя на меня, достал выпуск и протянул его. И вот тогда он поднял на меня голову. Мы обменялись взглядами. Безмолвно, как и принято в нашем братстве. Пронесённая между нами вспышка разбудила Петю, точно луч от фонаря на станции среди ночи. Он также тихо ушёл, как и появился.⠀
А я отвернулся в окно и понял такую деталь: дед говорил со мной. Зачем? Если понимал, что я глухой? А если и понял обман, то зачем платил? Я не знал ответа на вопрос: ведь я и сам только что поучаствовал в этом театре. Одно я знаю точно: что-то щёлкнуло во мне тогда. Будто кто-то переключил пути судьбы, и моя вагонетка едет по новым рельсам.
Стук колёс поезда отбивал приятный ритм.
Мимо меня проносились пейзажи. Нагие ветки. Деревья в пёстрых нарядах, которые скоро сбросят. Снова голые ветки. Пламя пожаров листвы. Бесконечная картина, которая составляла единую киноленту.
Когда возвращаешься домой, запаха своей квартиры не ощущаешь. Если я хожу в гости, то знаю точно: у одних пахнет цитрусом и цветами, у других фаршированными перцами, а у третьих сладкие нотки ванили щекочут нос.
Сегодня я вернулся к себе домой. А мягкий приятный аромат ударил мне в голову.
«Дом», – такое короткое и лёгкое слово, а сколько крепости и любви в себе прячет.
– Серёжа, родной, – матушка кинулась на меня и горячо целовала в обе щеки. Младшая сестра со всех ног неслась ко мне и обняла где-то сбоку. Длиннорукая и с острыми коленками, в свои четырнадцать она вытянулась и стала похожа на тоненькую жердочку.
– Как добрался? Ставь сумку. Голодный? Садись, покормим тебя. Отец скоро с работы придёт, – поток бесконечных слов обрушивается на меня словно зерна в молотилке.
– Всё хорошо, – только успеваю сказать я, меня хватает Настя и тянет за руку.
Она проводит меня на кухню мимо моей комнаты. Точнее моей бывшей комнаты. Теперь плакаты рок-звёзд сняли со стен и заменили на девчачьи обои с рисунком. Мой стол передвинули, а офисный стул убрали.
Когда я учился в другом городе, то жил в общежитии при университете. На каникулах я говорил друзьям, что еду домой. И я приезжал домой.
А теперь я снимаю квартиру и вроде как называю её своим домом. Но в глубине души настоящим домом я считаю именно этот родной уголок: где я рос. Где знаю начало отопительного сезона и где мне известно точно сколько шагов от гостиной до ванной комнаты. Где в кромешной темноте я нащупаю выключатель.
Меня провели на кухню. Рот наполнился слюной: домашние котлеты, нежное пюре, от которого веял манящий пар. А в центре жаром манила пышная шарлотка. Ароматные яблоки смешались с корицей и звали меня накинуться и поглотить всё.