— Прекрати! Иначе заберу дочку в стационар, — зло прошипел Дима. Его тонкие губы плотно сжались.
— Нет, Дим, нет!!! — Катя отчаянно замотала головой. — Ты не обращай внимания. Обещаю — слез больше не увидишь, — и шмыгнула носом.
Через несколько минут он протянул ей лист назначений.
— За лекарствами придется съездить в Дубское, в аптеку. Антибиотик надо начать давать как можно скорее. Обильное питье, полоскания. Я все написал. А теперь перепиши мне ваши с Соней данные. В следующий раз оформишь вызов через регистратуру — у нас с этим строго.
Дима собрал бумаги и заспешил к выходу:
— Не раскисай, справишься! Если что, я на связи! — отсалютовал он Кате смартфоном и вышел из дома.
Она подошла к окну. Белый автомобиль плавно скользнул на асфальтовое покрытие и набрал скорость. Голубоватый дымок выхлопных газов легким облачком растекался в прохладном, пронзительно чистом воздухе сельской околицы.
* * *
Нестерпимо тянучий, как конфета «Фрутелла», день наконец-то заканчивался.
Мягкий свет приглушенного розовато-серебристыми облаками заката заливал комнату. Катя сидела на полу, привалившись к кровати. В защитной полудреме смертельно уставшего организма, ее мозг «пережевывал» предельно нервозную сутолоку дня.
Вот она дает дочке жаропонижающее. В сотый раз учит бабу Любу пользоваться сотовым телефоном. Бежит к автобусной остановке, разбрызгивая жидкую грязь. Показавший «хвост» рейсовый автобус. Спешный ликбез у продавщицы Оксанки по ловле попутки. Метание по аптекам. Жуткая ругань изысканной площадной бранью с таксистом, попытавшимся заломить двойную (!) цену. Бесконечное дерганье Димы, закончившееся его угрозой прислать неотложку…
Ртутный столбик термометра приклеился к отметке 39,7. Ни туда, ни сюда! Спешный прием с таким трудом добытого Катей антибиотика пока не давал результата.
Наконец они обе заснули — разметавшаяся на постели дочка и Катя, скрюченная на полу возле кровати, измученная отчаянием и усталостью.
Тенью скользила по кухне баба Люба, готовила немудреный ужин. Вдруг она оживленно с кем-то забубнила.
«Кажется, Дима приехал! — на дрожащих ногах пыталась приподняться Катя. Пульсирующая кровь набатом отозвалась в висках. — На кого я похожа, прямо пугало огородное! Переодеться не успела».
Дима кивнул и начал обрабатывать руки антисептиком.
— Как дела? — строго спросил он и бросил на Катю испытующий взгляд.
— Температура не сбивается. Голос у Сонечки пропал, и пить почти перестала. Головкой только мотает и спит уже два часа, не просыпается, — уныло отрапортовала она.
Дима помрачнел. Подошел к окну и погрузился в раздумье. Тягостное молчание затягивалось. Вдруг Катя судорожно вздохнула.