Через несколько минут Катя с осторожностью забралась в чан. От прохладной воды перехватило дыхание, плечи и руки покрылись мурашками. «Ничего, сейчас привыкну!» — успокоила она себя. Немного погодя, стоя на коленях и покрепче зажмурившись, окуналась в воду с головой, приговаривая: «Надо меньше пить!».
«Познавательный все-таки фильм„С легким паром“. В смысле, как с похмельем бороться! Только у героя фильма — бег по морозу вокруг елки, а у меня — бултыхание в огородном чане», — горько философствовала она, отфыркиваясь.
— Ты что удумала?! — внезапно раздался озадаченный голос бабы Любы. Она стояла на тропке с растрепанными со сна седыми волосами и подозрительно смотрела на Катю.
— Искупаться захотела, баба Люб! Прости меня, если я тебя напугала, — скороговоркой выпалила Катя. — Я похмелье из себя выгоняю! Помнишь, в кино…
— А ну, вылазь! — взбешено приказала старая женщина. — Кто это спозаранку в холодной воде плещется, или до смерти простудиться захотелось?! Сейчас крапивой отхожу! Она сейчас, зараза, жгучая. Я покажу тебе кино, дурная башка! Баба Люба наскоро повязала сдернутый с плеч платок и ринулась к забору у сарая, где затаилась забытым островком поросль крапивы.
Катя осторожно поднялась и, держась за края чана, медленно вылезла. С волос ручьями стекала вода, мокрый халат неприятно холодил тело. Но главное — она с ужасом осознала, что скрыться от старой женщины не успевает.
Старая женщина, растопырив руки, подходила с пучком зрелой крапивы. Жгучие стебли предусмотрительно обмотаны листьями хрена.
Катя гордо вытянула вверх над мокрой головой сжатые в кулаки руки и отчаянно запела негромким голосом, с чувством проговаривая каждое слово:
Аванти пополо,
Алла рискосса
Бандьера росса,
Бандьера росса…
Баба Люба замерла с открытым от изумления ртом.
— Это что такое? Совсем, кажись, спятила?! — тоном, не предвещавшим ничего хорошего, спросила она у Кати. Брови старой женщины рассерженно сошлись на переносице. Глаза угрожающе сверкнули.
— Это очень известная песня итальянских рабочих, к борьбе призывает… Ее на разных языках поют! — ответила Катя, бросив на бабу Любу тоскливый взгляд. — Например, во время войны партизаны-подпольщики в Испании пели. – И набравшись духу, умоляюще добавила: — Замерзла я, домой побегу, можно?
И тут Катину спину пронзило хлестким ожогом. Она завизжала.
— Я тебе покажу, как над старым человеком издеваться! Партизанка хренова! — старая женщина еще раз вжикнула ее по спине и откинула крапиву в сторону.
Катя опять тонко взвизгнула. Из темно-синих глаз брызнули слезы обиды.