— Ваше высочество, — с явным неудовольствием проговорила вархасска. — У вас тут не отстреливают ворон? Сейчас как раз одна бешеная вылетела прямо мне в лицо из кустов. — Она указала взмахом руки. — Я испугалась, конечно. А когда уворачивалась, зацепилась за какой-то корень. И упала. Кажется, ногу подвернула.
Атайр тихо выдохнул, подавив желание обернуться в сторону недавно покинутого пруда. Можно только представить, как сейчас злорадствует боиреннах.
— Можете встать? — Он подал Тавиане руку.
Та пожала плечами и всё-таки схватилась за него. Поднялась, но тут же припала на правую ногу. И её глаза сразу наполнились слезами, хоть девушка явно пыталась их сдержать.
— Донья, — почти простонала помощница. — Ну как же так. А вдруг сломали? Что же будет?
Но под взглядом Атайра она тут же замолчала. Только вороватым жестом потёрла глаз — сама вот-вот расплачется.
— Давайте я вас отнесу, — пришлось предложить. Не бросать же вархасску здесь, не заставлять хромать до замка. — А затем позовём лекаря.
Девушка нахмурилась.
— Я сама.
— Ну да, — Атайр хмыкнул. — Сейчас вы можете обойтись без вашего вечного упрямства? Что вы, как строптивая кобыла…
— Что-о?! — Девушка округлила глаза.
— …брыкаетесь без повода, — закончил он мысль.
— Знаете, ваше высочество!..
Нет, он не хотел знать. И, не принимая никаких возражений, быстро подхватил вархасску на руки — она только ахнула. Подол её платья коротко взметнулся, тонкие руки обхватили шею. Тепло девушки мгновенно просочилось сквозь одежду к коже. Лёгкая какая. Точно ведь фейри.
Служанка Тавианы тут же приободрилась, даже улыбнулась, кажется. И, подняв с земли корзину с собранным в неё вереском, поспешила следом за Атайром к замку.
Кажется, своей необычной процессией они навели немало шума среди служанок и придворных женщин, что попались на пути. Они неизменно смолкали, если были заняты разговорами. Или бросали взгляды украдкой при поклоне: “Ваше высочество”, — а сами уж и повернуться не знали как, чтобы разглядеть всё в подробностях и своего любопытства не выдать.
Вархасска висела сердитым грузом на руках, становясь понемногу чуть тяжелее, и молчала. Да и Атайру не слишком хотелось с ней препираться. Но, возможно, именно разговором лучше было бы занять свои мысли, которые, ещё недавно такие тревожные и мрачные, теперь постоянно сползали, прямо сказать, к более низменным вещам. К тому, какая всё-таки Тавиана стройная и хрупкая. Какая тонкая у неё талия и упругие бёдра. И как приятно, ненавязчиво пахнут её волосы каким-то травяным отваром. Добавить к тому мимолётное воспоминание о мягкости её чуть приоткрытых губ во время того поцелуя на постоялом дворе — и картина складывается досадно полная и осязаемая. А это всё-таки вредно для любого мужчины грядущей неудовлетворённостью.