– Что они меня плохо воспитывают, потому что я должна забыть всё из другой жизни. Когда дядька уходит, меня наказывают и закрывают в кладовке за то, что неправильно ему отвечала. Но мне в кладовке хорошо, там у меня домик… А ещё они мне за это кушать не дают, но я всё равно их еду есть не могу. У меня потом живот болит… – Леночка протяжно вздохнула.
– А как этот человек у тебя камень забрал? Ты ему говорила, что это бриллиант? – тихим голосом спросил Анатолий.
– Нет, не говорила. Я играла «лимончиком», а дядька сказал, что хочет на него посмотреть. А когда дала камень, то он положил его в карман и ушёл, – Леночка снова тяжело вздохнула.
– Когда это было?
– Не знаю, но потом он уже никогда не приходил, – Леночка помотала головой.
– Смотри что у меня ещё есть, – Лазарев показал девочке маленькую шкатулку чёрного дерева с серебряной инкрустацией на крышке.
– Красивая коробочка. А что внутри? – в детских глазах появился интерес.
– Открой.
– Ах! Мои любимые блестяшки! – Леночка взяла шкатулку, подошла к окну и стала по очереди рассматривать прозрачные цветные камни.
Анатолий с улыбкой встал рядом.
– Твой «лимончик», конечно, жалко, но я решил, что и эти красавцы тебе понравятся, – ласковым голосом сообщил Анатолий.
– О да! Они очень красивые, – Леночка на просвет любовалась радужными переливами. – Вот это рубин, а это изумруд, а вот это сапфир. Толя́, спасибо. Я тебя люблю!
– А здесь что? – Анатолий движением фокусника показал крупный прозрачный камень на цепочке, – его сделали специально для тебя.
– Это бриллиант!
– И он твой, – Анатолий надел кулон на шею девочке. – Я тоже тебя люблю.
В комнату вошёл Максим и увидев Анатолия с Леночкой на руках немного смущённо улыбнулся. Анна выглянула из-за его спины и только покачала головой.
– Лазарев, с продуктами вопрос решили. Сейчас Анне сделаем документы на диагноз диабет. Она сможет получать все необходимые продукты в специальном магазине, – майор Малов подмигнул Лене. – Так что, моя красавица, будешь кушать то, что захочешь. А Анна тебе это приготовит.
– Ну и хорошо. Нам пора ехать, – Анатолий посадил Леночку на диван. – Не грусти, всё наладится, вот увидишь. Нелли тебя больше не тронет. А ты, Анна, подумай над своим поведением. Если твоя шкура дорога, то сделай так, чтобы Лена ни в чём не нуждалась, – Лазарев навис над вмиг побледневшей женщиной.
– А я что, и так всё делаю. Кормлю её, в детский сад вожу. Вечером книжки ей читаю. Сейчас вот ещё к логопеду станем с ней ходить, а то она по-русски говорит с сильным акцентом, – залепетала Анна.