Рослый красавец майор начал слишком часто появляться у вас в доме, но ты все еще не обращал на это внимания; изменчивые и быстро преходящие увлечения Эрмы гостями и партнерами по танцам были для тебя хорошо знакомы. Отправным моментом был ее звонок днем, когда она попросила тебя пообедать в клубе; и когда эта просьба повторилась за неделю несколько раз, ты спокойно подумал, не сломал ли повар ногу или не ударился ли он в запой. Затем, однажды вечером, вернувшись домой около полуночи и поднимаясь к себе на третий этаж, проходя мимо комнаты Эрмы на втором этаже, ты заметил проникающий сквозь замочную скважину лучик света, хотя Джон сказал, что ее нет дома. Может, это ее горничная, ты пожал плечами и пошел спать.
Утром, встав позднее обычного, сидел в столовой. Ты только что допил кофе и отложил газету, когда услышал за дверью шаги, поднял взгляд и увидел майора Барта, растерянно моргающего и багрового.
- Доброе утро, - любезно сказал он и добавил что-то невразумительное.
Все это он говорил, проходя за твоей спиной к звонку для прислуги. Отупев от растерянности, ты пробормотал, что плохо спал и что сегодня можно не торопиться на работу. Появился Джон. С вежливостью отчаяния ты подтолкнул "Тайме" к гостю и поспешно ретировался, слыша, как сзади оживленно обсуждают меню на завтрак: апельсиновый сок, яичница с беконом, жареный картофель, яблочное желе...
Так получилось, что в этот вечер вы с Эрмой обедали где-то на другой стороне парка. Обычно она заходила к тебе помочь завязать галстук - это один из тысяч ее жестов, на которые ты не рассчитываешь. Она напевала какую-то песенку, стоя прямо перед тобой, аккуратно поправляя концы галстука.
- Послушаем сегодня Карузо, - сказала она, - если они не уснут за кофе.
- Да. - Ты повернулся и взял пиджак. - Майор пойдет с нами?
Она присела на подлокотник твоего кресла и посмотрела на тебя оценивающе, причем в ее глазах проскользнул огонек, не насмешливый, а просто огонек нервной жизни, без какого-либо человеческого значения. Затем она улыбнулась:
- Тим помешал тебе завтракать?
- Нет! Только не Тим! Не говори мне, что этого носорога зовут Тим!
- Тимоти! - объявила она. - Извини, что он внезапно нагрянул на тебя этакой горой - мне следовало предупредить тебя.
Стоя перед зеркалом и повернувшись к ней спиной, ты поправил на себе костюм.
- И он... то есть... мы его усыновляем? - поинтересовался ты.
Она помолчала, а потом сказала:
- Иногда ты меня пугаешь, Билл. Ты слишком все чувствуешь, слишком для мужчины. Сколько мы с тобой женаты, полтора года? Да, восемнадцать месяцев.